Она была рядом.
Запах той шлюхи, которую ему поручили найти, расплывался в холодном воздухе ноябрьского утра Бухареста тонким шлейфом.
Тьма рычала перекатами, испытывая злость и неудовольствие.
Он успел выполнить задание этой ночью.
И смог обнаружить ее убежище.
Его мучила жажда, но он не мог утолить ее этой сучкой.
Она была жертвой, предназначенной иному.
Тому, кто распластал его по полу, заставив ощущать то, что Стефан не привык чувствовать с детства.
Мужчина ненавидел слабость. Он презирал ее.
Потому что слабым считали его. И теперь Стефан мстил всем, кто казался ему виновным в этом.
Женщины.
Суки, которые вытирали об него свои ноги. Смеялись над ним. Презирали.
"Извращенец! Слабак! Ничтожество!" — голоса преследовали его.
Противные. Визгливые. Девчачьи. Смеялись и издевались над ним. Они всегда сопровождались пинками и щипками…
Вампир заревел, обхватывая голову, звенящую этими голосами, словно нажимом кулаков, мог выдавить из себя, из своей памяти эти насмешки. Раздирая кожу ногтями, разрывая мышцы, задевая глазное яблоко, в попытке добраться до этих мучителей, вырывая их из собственного разума.
Их лица мелькали перед его глазами, издевательские, гротескные, насмешливые.
Перемешанные в сознании с окровавленными, изрезанными мертвыми масками всех тех, кого он убил.
"Ничтожество! Ничтожество!"
НЕТ!! ОН БЫЛ ОСОБЕННЫМ!
Стефан всегда знал это. Не сомневался ни единой минуты.
Он был велик.
Не ровня тем ублюдкам, которых ему предпочитали.
Он был особенным. Избранным. ДА!
Потому Теодорус и нашел его. Потому и обратил. Отец так и сказал ему, подтверждая то, что всегда была аксиомой для Стефана.
Ничего.
Теперь он был не просто сильнее.
О! Теперь Стефан мог мучить их всех!
Кровь…
Терзать так, как никогда ранее!
Куски мышц, обрывки кожи, кишки, ошметки органов на асфальте…
И он, непременно, будет делать это снова и снова.
ДА!!
Даже их мертвые губы над ними насмехались, но он заставит замолчать каждую!
Однако для начала, вампир должен увидеть ту, которую ему поручили разыскивать.
Ту, которую трогать нельзя…
Сука. Шлюха. Их всех надо убить. Ничего кроме этого они не заслуживают.
"Нельзя. Нельзя. Нельзя…"
Мощное тело раскачивалось, в такт этому слову.
Мужчина отпустил исцарапанную голову, облизывая пальцы, испачканные в собственной крови. И, обхватывая руками мощный корпус своего тела, пытался вспомнить, почему «нельзя»…
Рохус…
Теодорус…
Они были сильнее.
Они смогут причинить ему боль, если Стефан нарушит запрет.
Теодорус… его личный спаситель и мессия… он будет мучить его, долго…
Так долго, как Стефан даже представить себе не сможет.
Отец обещал ему это, обращая человека, которым Стефан недавно был.
Давая попробовать этой пытки, мучая и терзая еще неустойчивое людское тело…
Проступок будет покаран так мучительно, что Стеф будет молить о смерти, как суки, которых мучил он.
И нет, мужчина будет завидовать каждой из своих жертв…
"Нельзя… Су-у-ука… Нельзя…"
Ничего, он найдет другую, чтобы удовлетворить свою жажду.
Они все заслуживают смерти. Какая разница, с какой расправиться в первую очередь?
Все умрут.
Он их уничтожит. Теперь для него нет преграды.
Всех.
Кроме этой.
Вампир еще раз втянул воздух, проверяя, сверяя запах. Да, это была та, которую они искали.
Как только стемнеет, он уймет свою потребность в наказании этих сволочей, и вернется сюда, приводя с собой Теодоруса, чтобы показать, что верно выполнил задание.
Чтобы его отец гордился Стефаном, обучая большему. Делая его сильнее…
А пока, можно отдохнуть.
Уже светает, просто тучи не дают солнцу осветить улицы, полные мерзости и грязи, которую Стеф должен уничтожить.
О да, он был избранным для того, чтобы очистить мир от мрази этих сучек…
Стук двери в доме, за которым наблюдал мужчина, отвлек его, не давая потерять материальность.
Девушка, кутаясь в плащ, быстро выбежала из здания, и подбежала к машине, припаркованной у самого подъезда.
Стефан резко втянул воздух, раздувая ноздри.
Это была она.
Его задание.
Но к ее запаху, изрезанному нотами вожделения, примешивался чужой, незнакомый ему аромат. Мужчина. Вампир… Она была с мужчиной…
Она — такая же!
Все они шлюхи.
Все заслуживают наказания.
И он накажет.
"Нельзя… нельзя…"
Что ж, он накажет другую за поступок этой сучки.
Эта мысль принесла успокоение, чуть присмиряя хаос мельтешащих в сознании образов с вырезанными глазами и разодранными ртами, хохочущими над ним, даже после того, что Стефан творил с этими сволочами…
Ярость вспыхнула в тьме вампира, вырываясь шипением и рычание. Разливаясь порывами шквала…
"Нельзя"
Наказание Теодоруса будет ужасным, а эта сучка не стоит и капли крови такого, кем был Стефан.
Другая… Все виноваты…
Вампир растворился в тенях.
Он вернется на закате…
Глава 18
— Я должен обсудить это с ним. — Михаэль отвел волосы с плеча Сирины, пробегая пальцами по ключице, задевая золотую цепь. — Понимаю, что сейчас не самый удачный момент…. но я разговаривал с Максом, сразу после твоего обращения, а значит — он должен мне.
Темная бровь насмешливо поднялась, но губы отвлекали от слов, лаская ускоряющийся пульс любимой.
— В этом не будет особого смысла, Михаэль. — Рина откинулась назад, опираясь на грудь мужчины, кладя свои руки поверх его кистей, обнимающих девушку за талию. — Он не услышит и половины всего, что ты хочешь спросить. — Она повернула лицо, чтобы поймать его рот своими губами, устраиваясь щекой на плече вампира.
— Я дал им сутки, малыш. — Тело Мастера закрывало девушку от ветра, хоть тот и не мог причинить дискомфорта никому из них. — Это гораздо больше, чем он и Грег дали нам тогда.
— Но ты же помнишь… — Мужчина не дал договорить ей, обхватывая подбородок пальцами и углубляя поцелуй.
— Я уже решил, милая. — Вечный усмехнулся, видя, как остро отреагировала Сирина на этот поцелуй. — Через час мы с Максом говорим, чтобы он ни думал по этому поводу.
Но и ему самому, сложно было сосредоточиться.
О, да! Мастер мог понять друга, сидя на покатом скате крыши, обнимая Рину.
Ее аромат…, он кружил вокруг Вечного, заставляя тело вампира напрягаться в желании. Но мужчина знал, что и так измучил любимую, даже если она была только «за» такие «мучения» вместе с ним, забирая больше крови, чем следовало бы…
Однако так сложно было остановиться, наслаждаясь Сириной.
Михаэль провел рукой по шее девушки, по уже затягивающимся следам его несдержанной страсти.
Скользнул ниже, обхватывая пальцами полную грудь, чуть прикусил кожу плеча, когда Сирина не удержала стон, и прижал ее бедро к своему, прекращая игривое покачивание ножки любимой над бездной.
Это вызвало смешок у девушки.
— Со мной же не случится ничего, Михаэль. — Чуть насмешливо прошептала она, уткнувшись в его шею. В свою очередь, дразня мужчину легким царапаньем зубов по вене. Он прижался сильнее к ней, почти требуя, чтобы Рина сделала глоток…
И не сдержал гулкого рыка, когда любимая начала медленно пить, чуть засасывая кожу вампира.
Дьявол!
Он уже был готов взять ее прямо здесь!
— Разве не ты мне это, именно тут, говорил? — Язычок поймал алую каплю с уголка губ, заставляя багровое пламя вспыхивать в глубине черных глаз.
— И все же, ты не будешь так делать, Сирина. — Вампир прикусил сильней кожу ее плеча, требуя покорения. — Это отвлекает меня.