Джин со стоном поднялась на ноги, ухватившись за стену. Она согнулась, пытаясь привыкнуть к несносной боли во всем теле от сотен тупых ушибов.
- Это уже и не важно, - вдруг добавила Ли, пытаясь сесть. Она безразлично посмотрела на своего мертвого питомца. - Ты его упустила, плевать почему.
- Слушай, ты... - прорычала Джин, но тут же опомнилась и успокоила себя, не провоцируя новой схватки, - Он бы ушел, кто бы и что бы не сделал! Ты понимаешь? Карл - это монстр воплоти, и его силы безграничны. Все это время, что он был здесь, он только игрался!
- Вот поэтому было важно держать его здесь!
- Ты что, тупая?! - не выдержав, застонала Джин, закатив глаза. - Я же тебе говорю, его невозможно было удержать!
Две соперницы вновь уставились друг на друга, прожигая головы враждебными взглядами. Первой отвернулась Ли, поднимаясь. Она отряхнула безжалостно испорченную одежду.
- Единственное, что теперь от тебя только и требуется, - это следить за Томсоном. Надеюсь, хоть здесь ты не облажаешься, Уилсон, - холодно заметила она.
Девушка ответила ей, немного помедлив. Она взглянула на старосту с какой-то жалостью в глазах, а позже только лишь зло выплюнула:
- Ты бездушная тварь.
- Плевать.
Джин еще раз взглянула на старосту и развернулась. Хромая, она поковыляла в противоположную сторону.
- Куда ты пошла?
- Подальше от тебя.
Ли смотрела в след уходящей охотницы, едва сдерживая чувства. Эта ситуация ей уже была знакома. Ее руки дрожали от ярости и, окажись в них пистолет, уже бы никто не смог остановить ее от крайних мер. Ли закусила губу от гнева. Она отвернулась, взглянув на почти погасший костер. Господи, с каким бы удовольствием она бы сожгла там эту зеленоволосую тварь вместо ее каракуль!
Но когда-нибудь время придет. Когда-нибудь Ли не сдержится, и размажет эту гадину по асфальту, отомстив за всю ее боль, за все ее потери, за всех ее близких, которых она теряет из-за этой сумасшедшей.
Уилсон несказанно повезло, что Ли бережет свой лимит совершенно для другого человека. Но в следующий раз пощады не будет.
Успокаивая себя этими мыслями, Ли, шатаясь, пошла в сторону своего дома. Время придет... Пусть хоть весь мир рухнет. Она со всем справится, она еще всем покажет.
Глава 8. Салки на нитках.
Это был очень-очень-очень-очень долгий день, наполненный скитаниями в поисках добычи, усталым молчанием, целым набором сплошных неприятностей и Бог еще знает, чем. Казалось, этот день уже был обречен остаться в памяти двух охотников не самым удачным, да и, если уж быть откровенными до конца, вообще одним из самых отвратительных своей безнадежностью, но... Хан определенно точно собирался исправить положение рассказом о своей прошлой жизни и воспоминаниями о былых временах.
Его напарник весьма скептично воспринял эту идею, встретив ее угрюмым взглядом.
- Знаешь, район у меня был так себе, - все же начал свой рассказ рыжий, махнув рукой и намеренно не замечая мрачной физиономии друга, - вечно какая-то дрянь с людьми творилась, словно все вокруг проклятые. Там было всем только и надо, что красть, нападать, убивать, насиловать, снова красть... Обычные люди, ну, крестиком вышивают, когда заняться нечем, а у нас народ только так и развлекался, что алиби себе придумывал - на всякий случай. Знаешь, есть такая хрень, как судная ночь?.. Так это про нас было. Только не день. И не два.
Город у нас был большой и солидный... народу на одну маленькую страну. И куда не плюнь, везде стены чистые, как только покрасили, на улицах ни пакетика, все опрятные и мирные ходят, - Хантер криво усмехнулся. - И лишь наш район словно был призван отдуваться за всех этих лицемеров: что ни день, то где-то ларек ограбили или опять какую-то курицу изнасиловали в парке. Что ни день, вечно какая-то фигня происходила. И лица у всех такие, словно действительно убивать собрались. Прямо сейчас. Только попробуй посмотреть не так - у меня за поясом нож для разделки! - перекривил он гнусавым голосом. - И плевать, что попаду под статью, утырок ты рыжий!
Йен неторопливо поднял глаза, взглянув на своего напарника. Хан сидел напротив, чистя картошку над небольшим ржавым ведерком. Ночь была, как и обычно, дождливой и ветреной, но двое охотников укрылись в каком-то сарае из кирпича, в богом забытом районе города. Они развели небольшой костерок прямо на полу, на котором сейчас сидели и грелись у огня. Хантер пытался приготовить хоть какой-то скудный ужин, пока Йен точил мачете, которое он утащил из разграбленного охотничьего магазина.
За весь слишком длинный, практически бесконечный день напарники едва ли успели хоть однажды достойно передохнуть, - то гнались за добычей, то сами спасались бегством от более сильных охотников. Ни минуты покоя за сутки, и лишь сейчас, в прогнившей лачуге они могли рассчитывать на драгоценные минуты покоя. У Йена ныла каждая клеточка тела после бесконечной гонки, он едва находил в себе моральные силы просто существовать, а не впасть в окончательное забвение, но его рыжий напарник, казалось, был полон сил и энергии и не собирался оставлять охотника в покое, раздражая того пустой болтовней. Слава богам, за долгие годы Йен давно уже усвоил, что Хантеру совершенно необязательно отвечать. Вообще. - Самое смешное, что жизнь моя почти не изменилась, - тем временем усмехнулся Хан, - все так же ношусь по улицам, просто пытаясь выжить. Конечно, по молодости за мной не гонялись ублюдки с ископаемыми на поводке, но все же... - он многозначительно хмыкнул, бросая очередной клубень в ведерко. - Семейка моя тоже соответствовала... Мать умерла при родах малявки... Повезло конкретно конечно. Мне лет пять было тогда, брату десять. Умерла, можно сказать, в лучшие наши годы. Мы еще не успели ничего натворить. Батя тоже еще был более-менее тогда... пил правда за двоих: себя и еще одного такого же быка. Но, как ни глянь, и это было лучше, чем спустя пять лет, когда он, казалось, ни ел и не спал, лишь только пил-пил-пил...