Так это произошло, - мы стали неразлучны. Следующие десять лет мы бегали по амбарам, прячась от более сильных и охотясь на более слабых, как звери. Когда сильнейшие ловили нас, мы, безжалостно избитые, кое-как удирали прочь, зализывать раны. Через какое-то время Карл возвращался, находил этих людей. И убивал. Это была его философия, - он никогда не терпел поражения. А если и терпел, то всегда, каждый раз возвращался за реваншем. Я обожал его и боялся.
В какой-то момент в его глазах начался появляться странный отблеск, который пугал еще больше. Если раньше Карл был похож на безумного звереныша, который выживал любыми возможными способами, то теперь в его лохматой голове зарождался разум. Он начинал рассуждать. Он начинал анализировать, думать, домысливать. Я и оглянуться не успел, как он стал чертовски умен. Даже слишком умен, если ты понимаешь. Он стал гениален.
А с гениальностью приходит и безумие. Человек перестает мыслить в тех же рамках, что и обыкновенные люди. Мы перестаем успевать за его мыслью, он смотрит куда дальше и глубже, чем мы можем вообразить. Он начинает говорить не на нашем языке, а мы в ответ называем его безумным. Это известный сценарий. Когда Карлу исполнился двадцатый год, весь наш мир уже был о нем наслышан. Его боялись.
Он прослыл чумой, самые сильнейшие нашего мира его боялись. Я был всегда рядом с ним, не отступал ни на шаг, следовал как тень. Он учил меня чему-то, что-то объяснял. Я не мог быть с ним на равных, это было просто непостижимо для меня. Но я старался, я старался, как мог.
А потом... Потом даже я перестал понимать его. Страх пересилил мое восхищение им, животный ужас овладел мной. И я оставил его. Я отступился, сделал шаг назад, а потом что есть мочи бросился прочь. Когда я опомнился и вернулся... Было слишком поздно.
Я застал его с Энки. Наш народ верил в божественных существ, которые могли ходить сквозь время и пространство, которые одним своим взглядом изменяли все вокруг. Если Энки пришел к тебе и предложил свое знание - то не вздумай даже соглашаться, потому что сделка с ними сродни сделке с самим дьяволом. С самой смертью. В обмен на могущество ты становишься страшным созданием, обреченным на вечные скитания по вселенной, в вечной агонии. Несущим страдания всем остальным.
Энки стоял напротив Карла, протянув тому свою посиневшую, исхудалую руку. Он ожидал рукопожатия. Карл стоял напротив, и я с ужасом отметил решимость на его лице. Я окликнул его, и он обернулся, взглянув на меня. Взгляд его был полон отвращения, которого он никогда прежде не испытывал ко мне. Мой крик осекся, а мой старый друг пожал Энки руку, и они в ту же секунду исчезли в воздухе.
Через несколько лет... Я тоже заключил сделку с Энки. Я усердно работал годы, чтобы достичь уровня, который они бы посчитали приемлемым. И вот он я. Я каждый раз, умирая, перерождаюсь в новое время и в новом мире. И неустанно продолжаю следовать за Карлом.
Бель замолчала, закончив свой рассказ. Она подняла со стола чашку, отпивая последние остатки чая. Джин, молча слушавшая ее до этого, как-то презрительно фыркнула, отводя глаза в сторону.
- Я объясню, как это все работает. Мы рождены на этой планете, но мы помним все то, что успели пережить до этого. Мы рождены самыми обыкновенными на этой земле, без особых способностей. Если и есть что-то, чем возможно овладеть в данной вселенной, то мы должны научиться этому с самого начала.
Джин продолжала молча рассматривать стенку шатра.
- Ты думала, для чего помогал Карл создавать Томасу Хиллу эту Корпорацию? Ему был необходим полигон и запас времени, чтобы обучиться тем способностям, которые сейчас делают его непобедимым для обыкновенных людей.
- Ты загоняешь мне ту же чушь, что и он тогда, - мрачно проворчала Джинджер. Ей явно было это слишком неприятно обсуждать.
- Ты не веришь, что эти способности реальны вне Корпорации? - спросила Бель.
- Какой идиот в это поверит? - фыркнула Джин. Она все так же не смотрела на Анабель. - И после этого ты обижаешься на то, что я считаю вас чокнутыми фанатиками?
- Тогда почему же ты так боялась выпускать Карла наружу? - вдруг холодно спросила гадалка.
Слова острым лезвием прошлись по обнаженной шее девушки, и та вздрогнула. В глазах ее мелькнуло что-то, сродни ужасу и забытому, глубоко спрятанному отчаянью. Охотница метнула взгляд в сторону гадалки, желая что-то ответить, но слова так и не сорвались с ее губ. Уилсон застыла, глядя на внешне спокойную и уверенную Анабель.