Прислушайся к этой немой темноте. Прислушайся к своему существу. Что ты чувствуешь? Обследуй каждую свою клетку, каждую последнюю часть себя, что ты ощущаешь?
Ты чувствуешь, как отчаяние все ближе и ближе подкрадывается к тебе, скребя когтями по дощатому полу. Ты чувствуешь, как оно набрасывает на твое горло свою смертоносную удавку, как затягивает ее все туже и туже. Ты чувствуешь, как хрустят под ним твои беззащитные позвонки, им уже не долго осталось. Отчаяние везде, - оно повсюду, куда бы ты не посмотрел. Оно окружает тебя со всех сторон, оно наполняет своим омерзительным существом всю твою жизнь: оно в воздухе, который ты вдыхаешь, оно то, что ты видишь, оно звуки, что ты слышишь, оно - это все, чем ты теперь живешь. Чтобы ты ни подумал, чтобы ты не сделал, - у тебя ничего не выходит, а ему от этого только лучше, оно растет и ширится, приобретая силу, пока ты слабеешь за каждым своим провалом. Оно сильнее тебя, о, оно - настоящий монстр, против которого ты мелкая букашка. Что ему стоит раздавить тебя? Тебе труднее моргнуть, чем ему тебя уничтожить в мгновение ока, но нет... И не надейся. Эта тварь знает толк в развлечениях. Отчаяние желает насладиться своей победой, устроить настоящий пир на твоих обглоданных костях, и оно это получит. Оно будет пытать тебя изо дня в день, изо дня в день, высасывая из тебя все соки, по капле в минуту. О, ты продержишься очень, очень долго. Как только ты будешь на грани того, чтобы сломаться, как высушенный сук, оно подбросит тебе крупицы надежды, а затем выдерет их из твоего существа с ошметками плоти; оно достанет твое сердце и разотрет его с перцем. Стоит лишь пару раз оступиться, и эта тварь почувствует твой запах, словно акула кровь за несколько миль.
И оно приплывет за тобой.
Эта темнота. Она окутала меня с головы до ног, плотным саваном, что заставляет медленно задыхаться. Я чувствую, как дрожит все мое существо от этой тьмы вокруг, - если бы мои веки не двигались, я бы подумал, что глаз я не открывал никогда. Даже слепой видит больше, чем я последние дни... Дни. Недели. Месяцы. Я не знаю, сколько времени прошло, я сбился со счета, уже очень давно. Темнота... Она полна тревожных предчувствий, заставляющих меня зябнуть. Я чувствую запах крови. Запах смерти. Я никогда не привыкну к этому зловонию. В глубинах темноты, я знаю это, в глубинах ее что-то бурлит, что-то нарастает и воплощается во что-то нечеловеческое, ужасное, отвратительное... Мне хочется убежать или спрятаться. Именно так зарождаются монстры под кроватями и в шкафах. Страх темноты далеко не так иррационален, как мы привыкли думать. Боже, как же люди в древние времена были мудрее нас нынешних, они очень быстро учились на чужих ошибках, и уж кто-то услужливый их научил тому, что темнота - это первое, чего нужно опасаться всегда, и не напрасно, отнюдь не напрасно.
Голос в моей голове постоянно шепчет: «близится, близится, близится, близится». Даже он иногда срывается на визг, оглушая меня.
Веревки на руках и ногах стерли плоть, наверное, до костей, хоть я это уже и слабо ощущаю. Тело давно затекло в неудобной позе, и я перестал его чувствовать совершенно. В какое-то мгновение я стал ощущать себя призраком, фантомом, заблудившимся между мирами, застрявшем в нескончаемой ночи. Я не понимаю, что происходит, и мне очень страшно. А мысли, что я проведу так всю оставшуюся вечность - сводят меня с ума. Но я все еще жив, - изредка страшный голод напоминает мне это. Он говорит: Дин, ты не ел уже чертов десяток дней, так не пойдет, я не согласен. А я отвечаю ему: допустим, если мы полежим так еще парочку, я смогу наконец-то сдохнуть?
И отчаяние кивает мне в ответ.
Мы так и живем в последнее время, я, мой голод и отчаяние. Мы часто говорим вместе по вечерам. Голод жалуется. Отчаяние смеется и кивает. Мне обычно очень страшно.
Вы никогда не сходили с ума? Сойдите, это очень весело.
Часто на меня набегает холод - я начинаю трястись ни с того, ни с сего. И дрожать. Пол или то, на чем я лежу, всегда влажный и холодный, что ужасно нравится отчаянию. Ему вообще здесь безумно приятно проводить время со мной. Да, я уже понял, что со мной все ясно. Даже если бы я выбрался отсюда, никто бы не вытравил из меня эту заразу. В конечном итоге я бы не затащил всего этого, я бы сиганул с крыши, серьезно. Это очень тяжело. Вы удивитесь, но эта история про меня.
История о том, как я умер.
Но я еще жив. Это временно, - шепчет отчаяние, но все-таки пока еще жив. Поддерживаю отчаяние, - говорит голод. Что ж, мне нечего ответить ни одному из них на это.
Как я здесь оказался, почему я здесь оказался? Наверное, каждый нормальный человек спросил у себя это, когда он очнулся бы в подобном моему месте. Где я? Я не знал ответа ни на один из этих вопросов, и отчаяние шептало, что никогда так и не узнаю. Мне было плохо, мне было страшно, я буквально умирал, но и на этом еще не заканчивались все прелести моего положения.