Засунув поглубже все свои стоны, Йен поднялся на ноги, осторожно оглядываясь по сторонам - бесполезно, завеса везде была непроницаемая. Все инстинкты парня вопили об опасности, и тот мгновенно собрался, насторожившись. Ощущая внутри себя что-то странное, помимо чувства надвигающейся угрозы, Томсон шагнул вперед. Все еще не имея никакого понятия, где он очутился, и не видя перед собой ничего, парень положил руку на стену, которую нащупал пальцами сквозь пыльную завесу, и двинулся вдоль нее.
Времени медлить не было. Где-то наверху лежала его напарница, и никто не знал, как долго она протянет там без него. Но, в то же время, где-то поблизости бродил Душегуб, поджидающий момента, когда Томсон оступится. Так что, это еще вопрос, у какого из напарников было сейчас больше шансов выжить.
Йен шел медленно, осторожно опуская стопу, словно ступал по минному полю. Оказывается, этот туман стоял по всюду - не везде он состоял из пыли, но с одинаковой надежностью закрывал Томсону обзор. Пару раз охотник натыкался на тупики перед собой, и каждый раз он был вынужден возвращаться на развилки. Йен мрачнел все больше и больше - лабиринты никогда не были его любимой забавой, а тут он еще будто ослеп. В какой-то момент его голову посетила мысль пробить все стены на пути, применив силу. Но так была опасность шумом привлечь Душегуба, встречаться с которым охотник не очень-то сейчас хотел.
Он знал, что демон где-то рядом. Что он стережет его, наблюдает за охотником, не спуская своих красных глаз. Душегуб нападет. Непременно нападет, когда Йен посмеет оступиться, и это было неизбежно. Но охотник хотел как можно сильнее оттянуть этот момент.
Туман не думал рассеиваться, а лабиринт заканчиваться. Единственное, что мог сделать в этой ситуации Йен - это отслеживать собственный след по запаху, чтобы не плутать в одном и том же месте. Собственно, Томсон все больше и больше стал подозревать, что из этого места не существует выхода.
Пока Томсон размышлял над решением этой адской головоломки, его шестое чувство взревело где-то на задворках сознания, словно сирена. Подчиняясь импульсу, Томсон тут же рухнул на пол и перекатился в сторону. Он не успел даже опомниться, как над его головой просвистело что-то массивное и с грохотом врезалось в стену, разламывая ту на огромные куски. Грохот камней. Йен вскинул голову и увидел в поколебавшемся тумане оскаленную пасть Душегуба. Он держал наготове свою огромную кувалду.
- И снова я! - радостно, словно безумец, взревел он, замахиваясь своим оружием.
Томсон вскочил на ноги и бросился в противоположную сторону. Охотник знал, что сейчас бесполезно было сражаться с Душегубом - ведь после драки с близнецами парень был выжат как лимон и не мог обратиться в Фенрира, лишь по старинке, в неполную форму оборотня или волка. Но все эти обличья были абсолютно бесполезны в бое против демона.
Ему нужно было выиграть время. Еще немного времени.
- Беги-беги, - взревел монстр, его устрашающий голос звучал отовсюду, даже над головой. - Но от меня не спрятаться!
Йен бежал по лабиринту. Просто бежал, продумывая на ходу стратегию, но в голову в такой ситуации не приходило ни одной годной идеи. Эта гонка продолжалась не долго, - Томсон едва не врезался в тупик, в который он умудрился угодить. Охотник, что-то прорычав сквозь стиснутые зубы, развернулся, чтобы искать другой путь. Он едва успел затормозить, чуть-чуть пригнувшись, когда прямо перед его носом с грохотом обвалилась стена, а через образовавшийся проход вышел Душегуб из соседнего коридора. Прямо по полу, усеянному обломками, зверь волок за собой свое исполинское оружие.
Йен отступил и спиной наткнулся на стену, о которой успел позабыть. Человек немного прикрыл глаза, лишь на короткое мгновение, проклиная про себя этот чертов лабиринт вместе с его извращенным минотавром.
- Я ждал этого мгновения, - пророкотал Душегуб, хищно оскалившись.
Томсон промолчал, не спуская глаз с демона, и подумал про себя, что он не может ответить взаимностью.
* * *
- Йен! - выкрикнула девушка с надрывом в голосе.
Ее взгляд метался по огромной пропасти, блукая в потемках в поисках напарника. Лицо охотницы на минуту исказило отчаяние, а затем его сменила глухая решительность. Уилсон начала дергаться из всех сил, тщетно пытаясь вырвать из оков руку и пояс. Но злосчастные цепи не поддавались ее слабому напору.