Уголки губ Ли дрогнули, но девушка тут же стряхнула с себя мимолетное забвение, фыркнула и, резко развернувшись, пошла прочь. Йен оторопел от подобной наглости.
- Эй, - прикрикнул он вдогонку. - Пара еще не закончилась!
- Не зарывайся, Томсон, - отмахнулась рукой Ли, даже не обернувшись. Она по-прежнему оставалась верна себе, и это, почему-то, очень развеселило Йена.
- Хм, - задумчиво хмыкнула Сара, появившаяся из неоткуда. - А старушка Ли все-таки способна сделать из тебя человека. Она мне нравится.
Все былое настроение Йена рухнуло камнем вниз, разбившись на сотню мельчайших осколков. Он мрачно выругался себе под нос.
* * *
Ему понадобилось полдня, чтобы вытолкнуть себя из собственной берлоги и отправиться на разборки с Уилсон. К вечеру тяжелые, громоздкие и рыхлые тучи разразились неприятным, холодным дождем, который моросил порывами, словно издеваясь над прохожими. Йен аккуратно припарковал машину на обочине неширокой дороги, около небольшого дома с коричневой черепицей на крыше.
Парень, тяжело вздохнув, вытащил ключ, но продолжил сидеть в кресле, уставившись на мокрое лобовое стекло. Заставить выйти из дома оказалось легче, чем заставить выйти себя из машины.
Чтобы найти Джинджер, ему не понадобилось никакого адреса. Он прекрасно чувствовал ее запах, который за полгода буквально пропитал собой весь город (ему так уж точно казалось порой). Ни дождь, ни выхлопы машин, ни сотни и тысячи различных оттенков человеческого смрада не могли перебить его, и даже, если этот небольшой домик не был домом Джин, она в любом случае была сейчас там.
Почему она не являлась в колледж уже третий день подряд? Что могло случиться с этой бесноватой бестией такого? Йен вновь вздохнул и нахмурился недовольно. Почему вообще должно было что-то случаться? Джин взбалмошная, непредсказуемая и необязательная! С нее станется просто так отсиживаться дома и пить пиво, день и ночь напролет просиживая за телевизором или в ноутбуке, благополучно забыв про какие-либо обязательства...
В этом он пытался убедить себя сейчас, как делал на протяжении предыдущих трех дней. Но как юноша не старался себя уговорить, чувство некой вины закралось глубоко в его нутро и не давало покоя.
- Я ей не нянька, - грозно прорычал он, напоследок утешая себя. Парень, покосившись на зеркало, одним движением кисти взлохматил волосы и решительно вышел из машины.
Пройдя небольшой садик, совершенно заброшенный и поросший сорняком, Йен широким шагом взобрался на крыльцо, замерев у входной двери, которая была немного приоткрыта. Посчитав это неким приглашением, парень неторопливо просочился внутрь, насторожившись так, словно попал в логово врага, а не напарника.
В коридоре царил мрак и ужасного вида бардак. Вся обувь была разбросана где попало, два торшера, словно поваленные деревья, лежали на полу, при том один из них имел неприятное свойство мигать, что придавало коридору вид еще более жуткий, чем есть. Двери в остальные комнаты были распахнуты навзничь. Йен, осторожно переступая через весь хлам, которым был усеян пол, осторожно заглядывал в комнаты, которые были в не менее меньшем беспорядке. В парня начало медленно закрадываться подозрение, что здесь шел бой.
Комната, находившаяся в конце коридора, была плотно закрыта, что весьма заинтересовало и привлекло юношу. Он направился к ней, пропуская остальные. Едва его пальцы коснулись ручки двери из черного дерева, он услышал хриплый, полный яда и злости голос:
- Даже не вздумай.
Бровь Томсона нервно дернулась, а губы скривились. Не иначе как сама Джин Уилсон, которая до того момента даже не соизволила подать знак, хотя, судя по всему, знала, что Йен находится внутри. Юноша развернулся и направился в комнату, из которой раздался голос. Он остановился на пороге, со всем скепсисом, на который был способен, рассматривая помещение. Судя по всему, эта комната когда-то подразумевалась, как гостиная. Старый, синего цвета диван стоял по середине комнаты, спинкой ко входу. Между ним и пыльным телевизором стоял стеклянный журнальный столик, заваленный чем только придется: от коробок из под китайской еды из ресторана и коробок от пицц, до пустых бутылок, газет и журналов. Старый восточный ковер давно пора было бы выбить. Занавески, тоже темно-синие, развивались, словно щупальца медузы из-за открытого настежь окна.
Да, кажется, в коридоре была не война или бой. Созерцая настоящую помойку, в которую девушка превратила одну из комнат, Йен уже не секунды не сомневался, что это место - истинное жилище Джин, наглядно показывающее безумный беспорядок в ее ветреной голове. Говорят, спальня - это отражение внутреннего мира девушки. Видимо, с душой Уилсон уже все было решено.