- Ну так перекинься в свое полу божественное обличие, - язвительно посоветовала Уилсон. - И в миг учуешь все, что только захочешь.
Йен промолчал, и это молчание сильно насторожило девушку. Она выжидающе уставилась на напарника, уперев руки в бока.
- Томсон, - грозно прошипела она, начиная заводиться, - где ты снова успел накосячить?
Юноша отвел глаза в сторону. Он хотел бы уже уйти, но путь ему преградила девушка, всем своим видом показывая, что не отпустит его никуда без ответа. Йен даже через висок чувствовал ее пламенный, негодующий взгляд, и от этого желания ей что-то рассказывать у него сильнее не становилось.
- Мне пришлось пожертвовать сердцем Фенрира, - угрюмо и очень тихо проворчал он. Все еще пряча глаза, как пристыженный школьник. Он не видел лица Джинджер, но буквально чувствовал, как она раздраженно закатила глаза и скорчила мину разочарованного учителя. - И... Стоит мне только...
Йен замолчал, нервно расстегивая куртку - его внезапно бросило в жар, казалось, что от того гневного взгляда, которым его напарница старалась сжечь его дотла прямо на месте.
- Договаривай, - едва сдерживая эмоции, прошипела девушка.
Томсон едва мог сообразить, почему ему в данный момент так стыдно и даже страшно. Он опасался даже посмотреть в глаза девушке.
- Стоит мне только обратиться в Фенрира... - проворчал Йен угрюмо. - Как я тут же погибну.
- Да почему?! - вырвалось у Джинджер.
- Потому что у Фенрира больше нет сердца. Я потерял его в схватке... - туманно объяснил Томсон, не желая рассказывать девушке о том, как именно он лишился столь важного органа.
Уилсон тем временем громко вздохнула и отвернулась. Йен осторожно покосился на нее. Разглядывая выражение лица напарницы, которое несколько удивило его в итоге. На нем не было какого-то непростительного разочарования, испуга или гнева. Нет, лишь легкая усталость и какое-то облегчение, словно ни о чем важном речи и не шло. Это покоробило Томсона и, почему-то обозлившись, он решительно обогнул фигуру Джин, направляясь в сторону пустующего здания.
- Я внутрь, - кинул он напоследок, предупреждая любые вопросы Джин. - Мне все равно, пойдешь ты со мной или нет, я не нуждаюсь... в напарниках.
Не оборачиваясь и вообще, избегая услышать какие-нибудь очередные убеждения никуда не ходить, ускорил шаг и буквально ворвался внутрь темного помещения. И ощутил неимоверное облегчение, словно он не вошел в логово страшного противника, а едва только унес от него ноги. Тем временем Джин, с отвисшей челюстью наблюдая за таким наглым бегством, едва не свалилась с ног. Девушка, кое-как переварив в себе подобный проступок напарника, заходила из стороны в сторону, словно зверь в клетке. Она грызла ногти от досады и едва не рычала.
В итоге Уислон, кинув сотый взгляд на высокое мрачное здание, сплюнула и уселась на асфальт, под стенкой брошенного дома, когда-то пострадавшего в пожаре. Она выглядела как обиженный родителями упрямый ребенок, - нахохлилась и закусила губы.
- Напарники!.. - фыркнула она, скрестив руки на груди. - Можно подумать, они вообще кому-то нужны...
* * *
Едва зайдя, Йен уже определил, что в здании никого нет, но все равно предпочитал осторожничать. Юноша пробирался все глубже на второй этаж, тщательно контролируя свой каждый шаг. Глаза уловили бы даже самое небольшое движение.
Томсон шел по заброшенным, кое-где захламленным комнатам второго этажа, обследуя каждую, но сам он думал о посторонних вещах. Парень едва подавил в себе паническое желание побыстрее найти в доме черный выход и сбежать. Сбежать как можно дальше, чтобы никто из Корпорации, даже Джин, не смогли отыскать его. Он с радостью бросил бы все это в пекло.
Но Йен быстро задушил в себе столь трусливый и глупый порыв и взял себя в руки. Нет смысла бежать от Корпорации, потому что это было бы сродни бегству от самого себя. Все равно отыщут. Все равно, рано или поздно, придет конец.
Не найдя на втором этаже ничего, кроме мусора и старой мебели, Йен осторожно поднялся на следующий этаж. Параллельно с этим парень думал о том, что кто угодно вокруг может оказаться врагом. Ли никогда не выдавала себя чем-то... неординарным. Заносчивая и горделивая, но едва ли можно было подумать, что она одной своей мыслью может убить тебя, мало того, любое ее слово - уже для Йена, как оказалось, закон. Почему этот мир способен становиться все хуже и хуже, когда, казалось, куда еще?..
Третий этаж оказался как раз тем, который был нужен Йену. Еще с порога лестничной площадки парень уловил запах недавно пролившейся крови, огня и смерти. Он вошел в длинный, протяженный коридор, плохо освещенный и пропахший гарью. Все стены были исписаны белыми именами, настолько плотно, что не осталось и места для новых, разве только под самым потолком. Все двери были распахнуты настежь, кое-где вообще отсутствовали как таковые.