Он пытался спрашивать братьев, есть ли у них нечто подобное, но никто не понял его вопроса. Хотя, скорее всего, такой ящик был у каждого. Он вспомнил, что встретился с братьями как раз тогда, когда внутренняя щекотка, идущая оттуда, сообщила, что для выживания необходимо уничтожать особо светящиеся объекты. Нет, не совсем светящиеся, как не совсем и звучащие, — то, что исходило от них, напоминало сразу и звук, и свет… — но было чем-то третьим, действующим на мозг почти так же, как волны воды — на кожу. Если приближаться к таким объектам, щекотка внутри становится сильнее: видно, ящик тоже их ощущает.
Новый сигнал был непостоянным и слабым. Ему показалось вдруг, что это двуногие стараются договориться между собой, колыша воздух. Он слышал, как они умеют разговаривать вблизи, — и это тоже напоминало ему ощущение, вызываемое невидимыми волнами. Может, так переговаривались ящики двуногих?
Кроме того, этот сигнал казался жалким. Если бы не постоянное тревожащее напоминание ящика, сам он решил бы, что это двуногое зовет на помощь. Но ведь и те стреляющие штуки не казались страшными на первый взгляд!
Сигнал шел от небольшого строения, часть стен которого состояла из бьющегося прозрачного материала, не причинявшего никаких неудобств, если вовремя зажмуривать глаза.
Он остановился на пригорке, поджидая своих братьев, затем они все выстроились в линию, выбирая себе прозрачные участки стен (нападать сразу со всех сторон их тоже учили ящики), и, обменявшись взглядами, двинулись вперед…
37
— Вы только посмотрите! У этого скота свой передатчик!
— А ну вставай!
Два голоса прозвучали почти одновременно, но ни тот, ни другой не могли заставить Риггема открыть глаза. Еще через секунду чья-то рука вцепилась ему в воротник, рывком стягивая со стула:
— Сволочь!
— Тише, ребята. Ничего с ним не делайте, его еще надо допросить.
— А передатчик-то надо проверить… Вроде же шеф искал…
Переговариваясь между собой, охранники и сотрудники службы безопасности заполнили комнату.
«Она не успела им ничего рассказать, — убеждал себя Риггем. — Долли не успела…» — Ну-с, Риггем, вам не кажется, что пришло время поговорить начистоту? — по голосу доктор узнал шефа внутренней безопасности, и сердце его защемило: Риггем не думал, что Варковски окажется намного милосерднее Элтона.
— Не работает! — сообщил кто-то сбоку. — Все включено, трансляция позывных идет, а он все равно не работает…
— Ну так как, Риггем? Может, вы хотя бы откроете глаза?
Он открыл. Его глаза оказались похожими на глаза умирающей собаки.
— Ну и прекрасно, — холодная улыбка искривила губы Эдварда. — Во всяком случае, я вижу, что вы меня слышите. Так вот, чтобы облегчить вам признание, скажу сразу: мы знаем, что вы работаете на Элтона.
Мгновенно залившая лицо Риггема бледность довольно ясно засвидетельствовала, что Варковски не ошибся.
— Теперь можете рассказывать все. Я прекрасно понимаю, что вы его боитесь, что он вас не простит, что он вообще решил пойти ва-банк, раз отважился на это покушение, — кстати, ужасно непрофессиональное для его уровня. Ну так как, будете продолжать?
— Не знаю, — Риггем не узнал свой голос.
— Уже лучше… Вам ведь терять нечего: вы провалили дело, вы — вместе с Долли. Элтон не умеет прощать… а с нами можно и договориться…
— Да? — лицо Риггема перекосилось. — Вы так думаете? Так вот, знайте, что вы проиграли. Я погиб, не спорю, — но и вам отсюда не выбраться. Не из ресторана — из той лужи, в которую вы сели.
— М-да, — потянул Варковски, — боюсь, что у вас просто не найдется интересующих нас сведений… Ну ладно, а хоть на это вы ответить можете? Кто запустил в эфир эту проклятую передачу об инопланетянах — Элтон или Зофф? Я готов поклясться, что Элтон, но мне хотелось бы услышать подтверждение от вас…