Кейн сел, тяжело дыша.
— Ну, кто еще желает высказаться? — сжав кулаки, обратился к друзьям Дик.
— Да мерзавцы они — вот и все, — поморщилась Линда. — Нет той дряни, которая не совершалась бы с их прямого если не участия, то позволения. Все куплено, все продано — о чем тут еще говорить?
— Это не конкретно, Линда, — заметил Тьюпи.
— А мне плевать. Еще не хватало, чтобы мы скатились сейчас в формалистику и игру в законность. Пусть Компания играет в нее там — а мы будем последними идиотами, если упустим шанс с ней поквитаться. Они сделали из всех нас, да и из многих других НИКОГО! Если ты возьмешься за оружие — ты преступник, а если не возьмешься — то пустое место, на которое можно плевать. Достаточно?
— Эмоции, Линда! Обвинения так не формулируются.
— Я же сказала — плевать мне на это! Если вам хочется поиграться — играйтесь. А если у вас не хватит духу отправить его на тот свет — я вам помогу.
— Даже если вдруг его все оправдают? — удивленно посмотрел на нее Тьюпи. Он не ожидал от Линды такой агрессивности.
— Ну, это мы еще посмотрим, — скрипнул зубами Дик. — Оправдывать его еще никто не собирается. Все! Спрашиваю в последний раз: еще кто-нибудь хочет высказаться или нет?
Взгляд председательствующего поочередно останавливался на озлобленных и недовольных лицах, и люди по очереди отрицательно качали головами.
— Стейнтейл? Синтия?
— Хорошо, — нехотя отозвалась девушка. — Я могу кое-что добавить… или, скорее, уточнить. Дик… эти существа, что нападают на людей тут, у нас, — на самом деле не те существа. Это полуроботы, живое оружие. Опыт удался… И, если можно, разреши мне сказать тебе несколько слов наедине.
— Здесь суд, — напомнил Тьюпи. — О личных делах вы будете говорить потом.
— Но это имеет отношение к делу, — говорить Синтии становилось все трудней.
— Тогда говори прямо.
— Я… не могу, — она опустила голову и замолчала. — Но я считаю, что это обвинение должно быть снято. Тьюпи… в судебном заседании будет перерыв?
— Говори сейчас, — повернулся к ней Дик. — Ты не должна ничего скрывать…
— Нет, — Синтия стиснула зубы.
— Друзья, не будем терять времени. Если эти существа — вышедшее из-под контроля оружие, тем хуже для Компании. Больше желающих выступить нет?
Ответом послужило молчание.
Все глаза смотрели сейчас на понуро сидящего связанного человека: туповатые, мутные, светящиеся острой болью, обиженные, ненавидящие, сердитые… Черные, серые, карие, голубые, зеленоватые — русалочьи…
Тихо плескались волны.
— Ну ладно, — кашлянул Тьюпи. В молчании было что-то такое, что настораживало и даже пугало его. — Продолжим, — он наморщил лоб, стараясь вспомнить, как должна выглядеть реальная судебная процедура, но так и не смог. — Сейчас должен начаться опрос свидетелей. Они у нас есть?
— Вроде… — запнулся и Дик.
— Есть еще та женщина.
Дик с укоризной посмотрел на председательствующего: он понятия не имел, какие вопросы можно задавать свидетелям.
— Рикки, приведи ее, — предложил Тьюпи и снова наморщился. — Может, дадим выступить адвокату?
— Наверное, рано, — отозвался Кейн.
Процедура и в самом деле выглядела как-то куце.
— Вообще, это не по правилам: защитительная речь должна прозвучать в самом конце, — спокойно отозвался Варковски, — но мне есть что сказать. И немало. Так как, господин… прокурор, — обращение прозвучало не без ехидцы, — у вас есть вопросы к свидетелю? Только честно.
— Это мое дело, — огрызнулся Дик.
— Ну так как — мне дают слово?
— Нет, сперва свидетель! — меньше всего Дику хотелось уступать этому человеку.
Тем временем подоспел и Рикки, ведущий за локоть недовольную Цецилию, которая все же непостижимым образом смогла соорудить на голове подобие приличной прически.