Гилмер уселся, закинул ноги на стол, выбросил изломанную, помятую сигару в корзинку для бумаг, взял из коробки новую, немного пожевал ее и зажег.
— Сегодня вечером, — сказал он, — я хочу произвести казнь. Мне это ужасно неприятно, но, по-моему, это будет актом милосердия.
— Вы хотите сказать, — выдохнул Джек, — что хотите убить Помпон?
Гилмер кивнул:
— Для этого-то и нужен угарный газ. Я хочу ввести его в камеру. Он даже не узнает, что случилось — просто почувствует сонливость, уснет и не проснется. Вполне гуманный способ убийства.
— Но почему?
— Вот послушайте. Вы ведь слыхали об ультразвуке, не так ли?
— Это звук, чересчур высокий для человеческого слуха. Используется для множества целей — для подводной связи и локации, для контроля высоко оборотных станков, для выявления дефектов структуры.
— Люди немало поработали с ультразвуком, — сказал Гилмер, — заставили его вытворять самые разные фокусы, создали ультразвук частотой до двадцати миллионов герц. Частоты в один миллион герц уничтожают микробов. Некоторые насекомые общаются между собой в диапазоне 32000 герц. Человеческий слух заканчивается где-то в районе двадцати тысяч. Но вообще-то человек еще почти ничего не знает об ультразвуке. Потому что маленький Помпон изъясняется ультразвуком частотой около тридцати миллионов герц. Сигара пропутешествовала слева направо.
— Высокочастотный звук можно направлять узким лучом, отражать, как свет, управлять им. Большинство наших инструментов имеют дело с жидкостью, и мы знаем, что для распространения ультразвука нужны плотные среды. Направьте высокочастотный звук в воздух, и он быстро затухнет и рассеется. Это верно для частот до двадцати миллионов герц, а выше мы еще не забирались.
Но, по-видимому, звук частотой в тридцать миллионов герц может распространяться и в воздухе, и даже в более разреженных средах. Я понятия не имею, из-за чего возникает это различие, но какое-нибудь объяснение обязательно существует. Для акустической связи на Марсе, где атмосфера разрежена почти до вакуума, нужно что-то подобное.
— И Помпон пользуется звуками в тридцать миллионов герц. — сказал Джек. — Это ясно. А какая же тут связь?
— Самая прямая. Хотя звуки такой частоты невозможно услышать в том смысле, что ваши слуховые нервы примут их и передадут в мозг, они, очевидно, могут воздействовать на мозг непосредственно. А это должно как-то на него влиять. Должно быть, такой звук дезорганизует мозг, вносит в него комплекс разрушения, доводит мозг до безумия.
Джек подался вперед, едва дыша:
— Так вот, что случилось на корабле «Привет, Марс IV»! Так вот, что случилось сегодня в парке!
Гилмер медленно и печально кивнул:
— В этом не было злого умысла, я уверен. Помпон не хотел вреда никому. Просто он был одинок и напуган, и пытался найти контакт с кем-нибудь разумным, поговорить с кем-нибудь. Когда я взял его с корабля, он спал, или находился в состоянии прострации. Наверно, он погрузился в сон как раз вовремя, чтобы спасти Купера от воздействия ультразвука в полном объеме. Может, Помпон много спит — это хороший способ сохранения энергии.
Похоже, вчера он время от времени просыпался, но, наверно, на полное пробуждение ему нужно какое-то время. Вчера я заметил исходившие от него на протяжении всего дня слабые вибрации. Сегодня утром вибрации усилились. Я положил в камеру несколько различных видов пищи, в надежде, что он поест чего-нибудь и даст мне ключ к выбору диеты для него, но он ничего не стал есть, хотя и подвигался немного. Крайне медленно, хотя, по-моему, для него это была просто-таки бешеная скорость. Вибрации все усиливались. Вот тогда-то в зоопарке и воцарился сущий ад. Похоже, он снова задремал, и все утихомирилось.
Гилмер взял в руки ящичек с присоединенными наушниками.
— Это я одолжил у Эйплмана в лаборатории акустики. Сперва вибрации поставили меня в тупик, я не мог понять их природы. Затем мне пришло в голову, что это может быть звук. Вот это одна из игрушек Эйплмана. Они еще пребывают в стадии разработки, но уже позволяют «слышать» ультразвук. Конечно, слышать не по-настоящему, а только создавать впечатление о природе звука, психологически исследовать его, перевести ультразвук в подобие того, что можно услышать.
Он протянул наушники Вудсу, поднес ящичек к стеклянной камере, установил на ней и подвигал взад-вперед, чтобы поймать исходящий от марсианского животного ультразвук.
Вудс надел наушники и, затаив дыхание, стал ждать.
Он ожидал услышать высокий, тонкий писк, но звука не было. Взамен его охватило чувство жуткого одиночества, недоумения, непонимания и отчаяния. Постепенно в его сознании крепло ощущение беззвучных жалоб страшного одиночества и беспомощности — надрывающий душу стон по утраченному дому.