Высокий мужчина, был одет в представительный и на вид очень дорогой костюм, а рядом с ним к нам спускалась высокая, стройная брюнетка в черном шелковом платье, обтягивающем стройную женскую фигуру. Пара была очень красива и настолько гармонично сочеталась, друг с другом, что создавалось впечатление, словно они только, что сошли со страниц глянца.
Если в этом месте все такие красивые и уточненные, то здесь мне точно не место. Буду чувствовать себя крайне не уютно, белой вороной, ну или если быть уж совсем, честной, то не вороной, а белым цыпленком.
- Вау, Богдан, а я смотрю, ты со временем становишься только привлекательней! – Проворчала Алисия и оскалилась своим безумным оскалом.
- Смотрю, вы тут капремонт сделали? Пол заменили? И чем же тебя старый паркет не устроил? – Она демонстративна, а это я заметила по хитрющим глазам, пошаркала ногой по полу.
- Даа, одна безумная ведьма его немного подпортила, вот пришлось кое-что ремонтировать. – Не менее язвительно ответил мужчина.
- Вот ведь гадина!
- И я о том же! Знакомься, моя жена Алевтина. – Дама мягко улыбнулась, а ее глаза заблестели.
- Маргарита очень приятно, наконец с вами встретиться лично и поблагодарить за спасение сына. Мы в неоплатном долгу перед вами.
- О, да бросьте, какой долг, была возможность помочь, помогла, кстати, как он?
- Прекрасно. Планирует жениться.
- Замечательно, думаю, я в скором времени его увижу. Знакомьтесь, это мой муж Кристофер, а это молодое золотко Виктория, которое я ко всему прочему встретила в вашем городе, рядом с ней ее сын Александр.
Ноздри мужчины затрепетали, а золотой взгляд очень пристально нас с Сашкой осмотрел.
- Она избранная, а вот сын не ее и человек. – Голос мужчины резко заледенел.
- Ой, да брось Богдан, да человек, да сын не по крови, но ее. И ко всему прочему они оба в курсе о не людях и уж тем более об отрешенных. – Она почесала голову.
- Да и я вроде даже не просила о принятии ее в ваше убежище. Этот самородок я заберу с собой, под свое чуткое руководство.
- В смысле попытаешься испортить?
- Ага!
- А какой талант у юной дамы? – Этот вопрос задала уже Алевтина.
- Оооо, это вообще за гранью добра и зла! Она управляет течением времени!
- Действительно очень редкий и хороший дар. – Подтвердил мужчина и опять стал меня рассматривать, только уже с какой-то тщательной заинтересованностью.
- Слюни подбери, она наша!
Они еще долго трепались, и дружески подкалывали, но не забывали и о нас, пытались втянуть в разговор, и задавали разные вопросы, на которые в основном отвечал Сашка, а я при необходимости только пожимала плечами. Хорошо, что хоть долго стоять не пришлось, нас пригласили отужинать, в светлую и уютную столовую.
Все оформление встречающихся комнат этого особняка было очень красивым и дорогим, но эта дороговизна была какой-то уютной, и не пахла музейной роскошью, как обычно пахнет от настолько стилизованных вещей. Из рассказов я поняла, это был главный особняк управления стражей, в котором проживал основной состав стражников с семьями. Однако Алисия с мужем попросили разместиться в другом особняке, где имеются спортивные залы, их желания совпадали с моими, по этому возражать не стала, да и не привычно мне уже в таком месте. Прошлое и тут наложило свои отпечатки.
После вкусного ужина, увидев свое будущее место временного проживания, так вообще вздохнула облегченно. Наша комната была небольшой, имела две кровати, диван, объемный шкаф и раздельный санузел. Все просто и со вкусом, хотя, наверное, мне будет не хватать своих замызганных обоев в бурном пробуждении после кошмаров, но это единственный и не такой важный момент, в случае чего просто разукрашу имеющиеся, а по съезду возмещу причиненный ущерб.
И так мне казалось все просто, и если бы еще переучиться жить по их графику, то не жизнь, а сказка. Все дело в том, что это сообщество из «не пойми кого», как выяснилось намного позже, оказывается, живет другим распорядком. День – время для сна и отдыха, а основная жизнь здесь начинается с приходом сумерек и если, сейчас не спав практически ночь, я с большим удовольствием упаду и возможно в действительности усну, то не факт, что это повториться и завтра и послезавтра. Мне будет нелегко, но я попытаюсь, раз уж решила начать новую жизнь с Сашкой, или точнее выразиться, если решила жить для него.
Спалось на новом месте, как и дома, это я в том смысле, что после пожелания доброй ночи, провалилась в кошмар, а потом после появления на моей территории Сашки, в мутную темноту, проснулась первая и после приведения себя в порядок отправилась к месту на первом этаже, откуда слышался звук.
Это была столовая, огромная, светлая, заставленная отдельными столиками на несколько человек и здесь было шумно, а еще было тесно. Не в том смысле, что было слишком много народа, а в том, что этот народ состоял в основном из высоких, накаченных, веселящихся парней, которые, как видимо, завтракали. В другой ситуации я, несомненно, уже развернулась и убежала бы обратно в комнату, дожидаться пока проснется ребенок или еще хуже, стала бы ждать прихода Лис, или ее мужа, или еще бог знает кого, только главное знакомое лицо, но не сейчас.
Сейчас я остановилась как вкопанная, затормозила. На огромной плазме, занимающей практически половину стены, был включен канал «Europa Plus TV», а оттуда на меня выливалась музыка в стиле моего собственного безумия. Громкая, ритмичная, затравленная, бьющая по нервам, разрывающая старые раны. Смотрю на клип и вспоминаю себя в заточении, вспоминаю как, размазывая слезы, вставала изломанной куклой и пыталась приводить себя в порядок, или как преодолевала свой страх, заставляла смотреть в красивое, но не живое лицо своего мучителя.
Я не полиглот, но большинство слов в короткой песне мне знакомы и я понимаю смысл услышанных слов, или, скорее всего я ощущаю все то, что авторы этого произведения хотели донести до слушателя этой музыкой.
Мне слышится безнадежность, такая, какая она есть, без прикрас, с надрывом, с последним желанием, как перед прыжком в неизвестность. Бьет напряжением по нервам, выкручивая сухожилия, растворяя в себе. Хочется подпеть этому голосу, и именно так показать, что разделяю это чувство, что оно мне знакомо, но не успеваю, клип резко заканчивается, я возвращаюсь к реальности от толчка.
- Ты что глухая? – Кто-то рычит мне прямо в ухо, спрятанное в глубоком капюшоне, и я дергаюсь, влетая в косяк прохода.
Черт, кажется, я выключилась, прямо в проходе в столовую и мешаю.
- Руки от нее убрал. – Присоединяется смутно знакомый голос откуда-то со спины, до меня со скрипом доходит, что помимо того, что на меня рычали, еще и всяческими тактильными методами пытались привести в чувства. Черт.
Напрасно, я, когда вырубаюсь, то ухожу в другое место, там, где живу только я, без тела, без времени.
- Ебнутая. – Слышу в свою сторону от качка которому освободила путь к пище, и хотела уже уйти, как увидела вчерашнего знакомого.
Грегори смотрел на меня, уже без улыбки. Он оценивал мое психическое здоровье и, судя по хмурой складке между бровей, эта оценка его расстраивала. Вот ведь, а мне показалось, что он еще вчера увидел всю мою нестабильность на лицо. Жаль, что именно я заставила его нахмуриться. Этой громадине очень идет его теплая улыбка. Хотела уже развернуться и выйти из столовой, но он преградил мне дорогу.
- Хочешь кофе? – Складка еще не расслабилась, но он пытается немного улыбнуться, а самое главное не пытается дотронуться до меня.
И почему-то мне совсем не хочется окончательно упасть в его летних глазах.
- Я еще и перекусить хочу. – Мой подбородок опускается к низу, стыдно за басистую хрипоту в голосе, которая совсем не сочетается с моим внешним видом.
Да и за всю себя стыдно, но, кажется, он не замечает этого, только приглашающий жест к раздаточному столу и уверенной походкой проходит рядом со мной. Что ж выбор сделан, я иду вслед. Просто иду и смотрю, как мужчина набирает на поднос все предложенное меню, на двоих. Пытаюсь прийти в себя и выкинуть ненавязчиво играющий мотив со словами «Fix me», но получается далеко не сразу, и окончательно выныриваю в реальность, только узрев масштабы выставленного предо мной утреннего «Легкого» завтрака, состоящего из салата, омлета, яичницы-глазуньи, жареного бекона, двух бутербродов и чашечки кофе.