Безумие
Направленность: Гет
Автор: Кристина_Смирнова
Беты (редакторы): raspberries_del
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-21
Жанры: POV, Мифические существа, Любовь/НенавистьПредупреждения: Изнасилование
========== Пролог ==========
Что такое безумие?
В последние годы, я задаю этот вопрос, но так и не могу найти на него ответ. Скорее всего, для каждого разумного существа на этой планете это слово имеет собственное значение, и для каждого оно вписывается в определенные рамки и устои, которые им вложили при воспитании.
А если меня воспитывали по иному, а потом сломали эти рамки и показали иной мир, где их не существует? Так что же это за слово, и сможет ли оно описать то существо, которым я стал?
В моем мире — да, именно в моем, я не безумец, а среди людей, я возможно один из опаснейших зверей или для убежденных скептиков — я маньяк.
Маньяк — какое интересное слово, мягкое, ласкательное — именно так и можно описать мою затяжную охоту, которою я продолжаю уже четырнадцать лет. Это как мания, ничего уже не могу с собой поделать, вижу, как она морщится и пытается найти причины странного беспокойства, которое посещает ее, когда мой взгляд касается кожи, шепот достигает только ее слуха. Улыбка расцветает на моем лице, когда манящий запах страха достигает чувствительного обоняния. И мне это нравится, но думаю, скоро и это чувство пройдет, и я схвачу ее и увезу в стаю, а потом будет загон дичи и опять на поиски.
Она умрет, это ей предначертано на линии судьбы, сегодня, или завтра, или спустя год — не важно. Ее смерть следует за ней по пятам в моем облике.
Я жесток, или я безумен? Скорее всего — и то и другое, но меня это не расстраивает, не трогает и никак не задевает. Я преступил рамки после первого обращения, много лет назад, обратной дороги нет, а если и была, не стал бы ее искать. Бессмертным быть великолепно, только немного скучновато, но осознаешь это по прошествии довольно большого отрезка времени.
В моем случае, эйфория и желание вкусить всю прелесть бессмертия продлилось ровно триста лет, и все, что я могу вспомнить из того времени, только кровь, отчаянье и сладкий, умопомрачительный запах страха своих жертв. Неважно кем они были, в какой прослойке общества жили: все равны перед лицом смерти.
Я жесток? Нет, я стал тем, кем меня создали — мне неважно кого выпустят добычей — ребенка, или же закоренелого преступника, не важно, чьи крики прозвучат мелодией для моего тонкого слуха. Убью и не стану сомневаться в своем праве или заморачиваться наличием рамок поведения. Я даже не стану оправдывать себя законом природы «выживает сильнейший», мне это не нужно. Я зверь, и таким планирую остаться.
***
Громкий смех раздался со стороны компании, в которой стояла моя будущая жертва. Хотя… Почему будущая?
Ее страхом я упиваюсь давно и пока не хочу заканчивать эту милую игру.
Следую тенью, сопровождаю, не даю расслабиться и не дам ни за, что! Смотрю, как она робко улыбается и снова пытается найти взглядом причины беспокойства, но нет, я пока не хочу показываться ей на глаза.
— Не провоцируй глупышка, увидишь, умрешь. — Шепчу, точно зная, что мой голос подхватит легкий ветерок и обязательно передаст ей. Снова расплываюсь в улыбке, когда замечаю, как ее кожа покрывается мурашками, а в глазах застывает ужас. — Скоро… — Опять шепчу и не заканчиваю предложение, не потому, что мне хотелось еще больше ее страха, а потому, как сам еще не решил, что это слово может значить для меня. Конец игры — или может то, что я все же ей покажусь. У страха должно быть лицо, и я надеюсь, она рассмотрит и запомнит его.
Вечереет и компания собирается по домам, я встаю с лавочки, где провел в наблюдении несколько часов, следую по пятам своей жертвы. Сегодня у меня на нее грандиозные планы, от которых не спасет укрытие крыши родного дома, не удастся спрятаться или забыться тревожным сном.
Меня отвлекает от преследования звонок, приостанавливаюсь чтобы ответить, не сожалея об упущенной жертве. Хочется прошептать в след, что я найду ее, но я этого не делаю, не хочу обнадеживать.
— Да? — Отвечаю, единственному существу, которое осмелилось мне звонить. Не скажу, что рад этому звонку, так же как и не скажу, что расстроен. Мне безразлично.
— Евгений, рад слышать, что ты еще топчешь нашу землю. — Раздается хриплый, но несущий в себе власть голос.
— Не дождешься, отец. — Без эмоций отвечаю создателю.
— Я и ждать не собираюсь. Ты достоин моей крови, и ты ее получил. — И если бы мне не было безразлично, я бы пропитался моментом, а так...
— Что хотел? — Нет смысла воспевать благодарные речи, если их в моем лексиконе нет.
— Семья клана устраивает охоту на следующее полнолуние.
— У меня пока свое развлечение.
— Ты охотишься?
— Да. — Об этом ему уже давно известно, но он всегда задает этот вопрос, чтобы убедиться, что его наследник держит марку, а не вдарился впустую и одинокую жизнь зверя.
Такое редко, но случается, со временем, когда пресыщаешься охотой. Перестаешь питаться, уходишь дальше от общества и тихо сдыхаешь как больное животное. Я для такого слишком молод, эта молодость останется со мной на века и никак не меньше.
— Я горд. — А еще ты меня боишься, я чувствую на тебе этот запах, он для меня пахнет гнилью, тебе повезло со мной, ведь когда я был человеком, мне не нужна была власть. Но думаю скоро, как надоест преследование жертвы, я вкушу ее крови и плоти, я тебя убью и уйду дальше искать развлечения. Ты перестаешь быть хозяином положения, когда чувствуешь страх. Закон стаи - правит сильнейший и я вынес тебе приговор по твоим же правилам.
— Это все? — Не с моим характером пытаться строить из себя милого собеседника.
— Да. До встречи. — Он отключился, а я присел на ближайшую лавочку и не торопился возвращаться к прерванной охоте.
Этот разговор всколыхнул тонкие струны воспоминаний, который с каждым годом словно растворяются в омуте безразличия. Я толком не могу вспомнить каково это — быть человеком, которым родился и прожил тридцать лет. Краски от воспоминаний уже блеклые и расплывчатые, нет четких очертаний лиц родителей, друзей, любимой девушки, с которой я был помолвлен.
Ничего нет, кроме безумной скачки на вороном жеребце под лай собак. Эта была славная охота с друзьями под горн и шелест ветра путающегося в черных волосах. Мы неслись через осенний лес, загоняя дичь, не подозревая, что спустя несколько часов, когда солнце достигнет края земли, окутывая вечерними сумерками лес, мы разобьем привал, и сами станем дичью, которою будут гнать, упиваясь нашим страхом, а затем разорвут.
Выбранная поляна примыкала к лесу и открывала прекрасный обзор. Костер потрескивал, выкидывая снопы искр, освещая пространство, легкий ветерок дразнил ноздри и кружил голову запахом вечернего прелого леса с дымком жареного мяса, да и хмель еще способствовал. За веселыми присказками мы и коротали вечер, пока ночь не вступила в свои права. С первым сиянием луны мы услышали вой, который нарастал по мере приближения стаи — как тогда показалось волков.