А я рассматриваю твою комнату, пристально, очень пристально, и понимаю, что эту комнату трудно назвать обжитой. Два пустых пространства на прикроватных тумбочках по бокам от кровати, четыре подушки, один непонятно зачем стоящий стул и коврик. Стерильная чистота. Я назвала бы это именно так.
— Так пусто. — Зачем-то произношу это вслух.
— Я не привязываюсь к местам. — Зачем-то отвечаешь мне, пожимая плечами. — Не пойми меня не правильно, но тебе придется снять штаны, они мокрые. — Я опускаю взгляд на них и согласно киваю головой, раздумывая как провернуть все это и постараться не светить своим нижним бельем. — Можешь одеть мою футболку и в ней спать.
Ты выходишь из комнаты и быстро возвращаешься, неся в руках темную ткань, вручаешь мне и опять выходишь. Я говорила что ты чертов джентльмен? И это тебе не идет. Это никак не похоже на обычного тебя. Но я не возражаю, и быстро, насколько это возможно переодеваюсь в предложенную одежду.
Твоя футболка мне чуть ниже моих худых и острых коленок, и поэтому я скрываюсь от тебя, пряча их под теплым стеганным одеялом.
— Можешь возвращаться.
Ты возвращаешься и укладываешь свое тело рядом со мной, прижимаешься, лежа на спине, а я, не дожидаясь приглашения, или боже упаси здравой мысли о том, что так делать не стоит, залажу к тебе на руку. Укладываю свою голову к тебе на грудь, там, где отбойным молотком прямо в ухо бьет размеренно твое сердце. Закидываю руку к тебе на живот, второй прижимаюсь к боку, а вот положить свою ногу на бедро смелости уже не хватает, но думаю, с нас на сегодня и этого достаточно, потому как ты, впервые, как стали спать вместе, смыкаешь на мне кольцом свои руки. Обнимаешь меня, немного поднимаешь голову и целуешь в предоставленный затылок и опускаешься обратно. И возможно, если я сильно задумаюсь по этому поводу, то скажу, что это могло мне просто показаться, как и то, что в ответ я потерлась щекой о твою кожу, слегка задевая ее губами и глубоко втягивая запах леса. Но я не стану этого делать, и оставлю этот невинный поцелуй в памяти как само собой разумеющееся и усну, согретая тобой и успокоенная твоим запахом.
И этот вечер не покажется мне смущающим, не смотря даже на то, что мы с тобой проспим пробежку, а вместе с ней и завтрак, и еще, наверное, кучу таких необходимых, но таких сейчас не важных дел.
Не покажется странным общий смех, после того как я не снимая одетой на себя твоей плащ-палатки, умудрюсь одеться в собственную, просохшую одежду. Не покажется странным, тот невинный поцелуй в щеку, подаренный тобой, перед тем как открыть дверь своей комнаты, а вот изумленные лица троих мнущихся на пороге людей покажется.
— Блядь. — Тихо и емко, описала все, что сейчас было во мне, и переступила порог, вышла в коридор, попеременно смотря в глаза Грегори, Лис и Криса.
А ты промолчал. Просто сделал несколько шагов, думаю, нацепил свою маску невозмутимости и запер за собой двери, а потом приобнял меня за талию, пододвигая ближе к себе.
— А… — Это что-то хотел сказать Грегори, но Лис не дала.
— Так, ладно, что уставились, все в порядке, оба живы и здоровы. — И она начинает разворачивать изумленных мужчин в сторону лестницы. — Захлопываем разинутые в немом вопросе варежки и внимаем моему голосу, секса у них не было, любовью не пахнет, а теперь отмираем и тащим свои задницы в столовую на долгожданную кормежку! И не забываем, что злить эмоционально нестабильную меня чревато последствиями, Блонди, это относится к тебе. — Лис вцепляется в локти мужчин и как буксир тянет их. И, черт возьми, она действительно бывает бесцеремонной, но порой еще и такой необходимой, особенно сейчас, когда в голове складываются тысячи нелепых оправданий перед ними и ни одно из них не отражает хотя бы маленькую долю правды. — И вы присоединяйтесь и, кстати, Жень, не стоит сверкать своим угрожающим взглядом, вопросов конечно куча, но они все подождут до лучших времен! — Они уходят, оставляя растерянную меня, прижатую к горячему телу.
— Не смей. — Угрожающе тихо говоришь ты.
— Чего?
— Не смей придумывать оправдания нам, да, не спорю, ты считаешь их близкими, но это не их дело.
— Ты прав, но все же…
— Пойми, Лис видит намного больше и давно уже в курсе всего, Крису думаю она объяснила, а Грегори… он просто ревнует, но даже он должен понимать, что это не его дело! — И я понимаю, что ты прав, как в прочем и всегда, а может на меня просто действует, твоя чертова уверенность, и я согласно киваю.
Нелепая попытка заглушить панику и такая же нелепая улыбка твоему хмурому взгляду.
— Я не шучу. С меня хватит тайн, я давно уже не в том возрасте для нелепых встреч втайне от родителей. — И я знаю, что так оно и есть.
Я не отвечаю, беру тебя за руку и тяну к лестнице. И мне чертовски мало времени для того чтобы прийти в себя за время нашей неспешной прогулки до столовой центра. Чертовски мало, и поэтому мой шаг немного сбивается, и сейчас это выглядит, словно ты меня тянешь за собой, цепляясь в мою руку. И да, я немного не готова к тому, что меня ожидает за светлым порогом, отделяющим помещение общепита от основного зала. И ты немного притормаживаешь, перед тем как войти в нее.
— Готова? — Задаешь ты вопрос, словно давал мне выбор или время для того, чтобы подготовится.
— А если я скажу, что нет, ты меня отпустишь и сделаешь вид что ничего не случилось? — Я поднимаю глаза и смотрю в сторону, куда мне стоит отправиться.
— Я скажу так. — Ты прикасаешься пальцами другой руки к моему подбородку, заставляешь посмотреть тебе в глаза. — Если тебе действительно от этого будет лучше, я обещаю, что отпущу тебя. — И этот серьезный тон говорит мне о том, что ты не имеешь в виду только этот случай. Эти слова обещают мне то, чего я действительно не хочу ни сейчас, ни потом.
— Готова. — Отвечаю, а сама прижимаюсь щекой к скользящим по лицу пальцам. Почему меня сейчас не пугают твои прикосновения? Почему я себя не ненавижу за них? Почему все чаще хочу их почувствовать?
Ты убираешь руку, сжимаешь свои пальцы в кулак и делаешь последние шаги, а я вслед за тобой. Не скажу, что мы привлекаем большого внимания, так же не скажу, что наши переплетенные руки уж совсем не замечают. Замечают, скользят по ним безразличными взглядами и переключаются на другое место и эти взгляды терпимы.
Немного смущающие, но терпимые. Мы набираем свой обед, или, точнее сказать, ты набираешь наш обед и ведешь к столику, где сидят ребята.
— Еще раз всем привет. — Я отцепляюсь от тебя только после того, как ты отодвигаешь мне стул и эти твои проявления заботы, меня раздражают, но я сдерживаюсь, чтобы указать тебе на это. Я даже блядь не нахмуриваюсь, а просто принимаю правила твоей игры и усаживаюсь на отодвинутый стул с видом, словно все происходит, так как и должно быть. — И приятного аппетита. — Добавляю и цепляюсь взглядом с каждым сидящим за столом. Пытаюсь показать, что ни собираюсь рассыпаться в оправданиях.