Ядовитая, разбитая, убитая Я!
Пою очень тихо, на грани, чтобы не привлекать внимание и не замечаю наступившей тишины в помещении. Пою от того, что только что дала разрешение на то, чтобы расстаться с ребенком на длительный срок, а еще потому как алкоголь мешает моему железному контролю чувств, разрывающих меня на части, и это в первый раз с того времени как давала зарок этого не делать. Надеюсь, никто не услышит, а я просто вылью избыток грусти и тоски в слова, сжимая виски. Впиваясь в свою голову, причиняю боль. Все что угодно, чтобы, черт возьми, удержаться в относительном сознании, а не захлебнуться долбанными эмоциями разрушающими меня. А после я впервые не замечаю относительной тишины, игнорирую ее, и тянусь к уже наполненному стаканчику. Два обжигающих глотка перебивают привкус горькой тоски, и я смело поднимаю глаза.
Мой слух возвращается, как и чертово сознание, немного облегченное от новостей, и я слышу уже звуки музыки из колонок, без слов. Видимо нарезка треков от Сашки — еще одно его увлечение, в котором он добился определенного успеха. Ловлю прямые взгляды, забываю иногда, что даже тихий шепот для большинства собравшихся здесь звучит как долбанный пароходный гудок. Да и хрен с ними. Обвожу ничего не значимым взглядом эту толпу и пожимаю плечами. Они давно уже свыклись с такими закидонами и должны понимать, что выступление не предназначалось для широкой публики.
— Ну, как-то так. — Развожу руки, а Грегори пересаживается ближе. Рука Пьера отвлекает от основной массы вылупленных взглядов.
— Ты очень красиво поешь, не знал. — Я останавливаю свою привычную реакцию, не трясу своим плечом, не бурчу, что «бля, да ты меня вообще не знаешь!»
— Спасибо. — Скупо, усилием воли заставляю непослушные губы растянуться в чем-то на подобии улыбки и опять хочу потянуться за стаканом, но останавливает рука Грегори. Перехватывает запястье и прижимает к другой своей руке. Взгляд серьезный, просверливающий мою кожу. Знает. Он многое обо мне знает, слишком многое, и вот такая хватка моих конечностей, это такой тип его поддержки. Безмолвный, сожалеющий. — Ой, да не парься. — Пожимаю плечами и сверлю взглядом избавление, разбавленное в стакане из темно-бурой жидкости. Все пройдет, и завтра я опять надену маску «ВСЕ ЗАЕБИСЬ!».
— Ты сегодня больше не пьешь. — Грегори отвлекает мое внимание.
— Оп-па, это еще почему?
— Потому что завтра у тебя отправка. — Мои брови медленно задираются ко лбу, а скептический взгляд уже переключается на виноватое лицо. Что-то новое? Вроде я еще не впала в очередную депрессию, а уже отдых? Странно.
— Уверен? — Даже не пытаюсь скрыть скепсис.
— Прости, так получилось. — Грегори немного тушуется под моим взглядом, и это наталкивает на определенные выводы.
— Давай уже, озвучивай. — Выдыхаю алкогольные пары на блондина.
— Блядь, вот почему я всегда проигрываю в карты? — Не то, конечно, что я хотела услышать, но все же хоть что-то.
— Грег, с Лисой играть бесполезно, когда ты уже это поймешь? И в чем эта супер мама опять тебя подставила?
— В общем, завтра у тебя вылет в Россию. — Говорит тихо, а я выдираю свою руку и все же тянусь к бокалу, делаю глоток после того, как выравниваю дыхание.
— Нет. — Категорично бросаю и прикрываю глаза на набирающий обороты набат сердца.
— Вика, это не обсуждается, приказ уже неделю как пылится на столе.
— Вот пусть там и пылится. Еще месяц, или год.
— Не обсуждается. — Строго проговаривает. Уже не мой друг, начальник, высший меня по рангу.
— Хуй, не полечу. — Начальник? Господи боже, да плевала я на эту долбанную работку, не хочу. Снег, воспоминания, пустота. Не хочу.
— Вика, не будь идиоткой, ты летишь по делу, а не херней страдать, выполнишь приказ и вернешься. Не вижу в этом проблем! — Он не видит. А вот я не готова столкнуться лицом к лицу с чертовыми демонами. Имя которым «воспоминания». Не хочу и точка.
— Ага, блядь, и почему мне выпала эта сомнительная честь? — Начинаю медленно закипать. Думаю, он этого добивался. В разъяренном виде меня легче на что-то подбить и он этим пользуется, особенно в те моменты, когда меня нужно куда-то отослать.
— Ты единственная, кто остается, и кто сможет прошвырнуться по местам славы. Нас с Крисом направляют в Техас, Лиса, сама понимаешь, остается с малышкой.
— Крайний вариант это я? — Нихуя не верю в безвыходность ситуации, но чувствую как непоколебимость, только что играющая в крови всеми цветами ярости начинает потихоньку стихать.
— Сам не хочу тебя туда пускать, но ты же понимаешь, это действительно крайний вариант. И не злись, нам нужно в Техас, мы там были, к сожалению, в разных местах. Вот Логан тебя и направляет. — Его лицо настороженное и немного подавленное, значит, в этой поездке нет никакой подставы. Только приказ. — Прости. — Тише добавляет и опять цепляет мою ладонь, переплетая наши пальцы.
— Цель? — Смыкаю веки, вздыхаю тяжело, хочется провалиться сквозь землю и попытаться заткнуть процессы, возникающие в голове. Не думать.
— Встретится с охотниками за головами, объездить все очищенные нами склады и искать все, что тебе покажется странным. — Вот черт.
Еще одни новости. Оказывается, слова убитой мной женщины подтвердились, и сын Каина в действительности существует, так же, как существует и ведьма Бри, его сопровождающая. И в этом загвоздка. Бриана на проверку оказалась не простой ведьмой, а той самой, что во времена инквизиции стояла во главе Гильдии и являлась основной зачинщицей травли. Эта же ведьма, по найденным данным, оказывается, идет через столетия очень красиво, оставляя за собой широкий след из трупов и крови, и это только самые крупицы информации, которую удалось раздобыть, но уже из этого понятно что размах у этой дамочки, я вам скажу, поистине широкий.
Никто не знает зачем ей это, как и не знает, к чему все это ведет. Не знают к чему готовиться. Поэтому не удивляюсь странной формулировке по поводу сбора всего, что покажется странным.
Поднимаю взгляд на Грегори, отставляю стакан, прикрываю глаза, и прижимаю ко лбу два пальца, надавливаю и считаю до десяти, пересиливаю свою панику и страх перед неминуемым возвращением, сглатываю подступающее раздражение от неправильности своего решения.
— Прикрытие?
— Богдан уже оповещен, он выделит бойцов, там же поселишься. — Опять жмурюсь, сдерживая желание подолбиться головой об стол. Столкнуться со своим прошлым? Ничего проще! Сейчас бы только блядь еще выпить! Дышу через раз, считаю до десяти.
— Как там, Грегори? — Задаю этот не точный вопрос. Но он поймет. Весь год я не спрашивала, не искала информацию о России, не спрашивала о нем. Пыталась забыть.
— Богдан сейчас на пути подписания мирных договоров со всеми, кто участвовал в операциях. Так же к ним хотят присоединиться рогатые, но это еще только задатки, потому как Убежища только на стадии разработки пунктов и бурного их обсуждения, как и остальные расы, но это уже хоть что-то. — Он выдает простую, информацию, словно делая гребанный отчет перед руководством. — Он уехал, и больше на территориях Убежища не появлялся. — Уже тише добавляет и это рушит остатки моих надежд взглянуть на него хотя бы украдкой, издалека. Просто пройти, черт возьми, мимо и попытаться вздохнуть его долбанную силу вперемешку с тьмой и запахом леса. А может попробовать сказать «привет» и обязательно с надменным лицом, чтобы дать понять, что нихуя я тут без него не скучала, я же сильная.