– У нас такая радость, а ты бегаешь неизвестно где, – продолжила няня, не обратив внимания на грубость. – Милорд уже разослал гонцов верным вассалам, готовится пир.
– Мама родила?! – спросила девочка, отложив в сторону изрядно потрепанную тушку.
– Именно так. Причем мальчика! Здоровенького, красивого.
– Ух ты! Отец, наверно, на седьмом небе от счастья?
– Да, милорд сейчас в покоях леди Мелисы, выражает ей свою признательность.
– Понятно, а я хотела с ним поговорить. Послушай, Петинья, извини меня, я очень проголодалась, не до этикетов сейчас. У меня к тебе тоже вопрос.
– Рада, что ты понимаешь всю недопустимость своего поведения. Со временем из тебя вырастет настоящая леди, если прекратишь бегать по лесу и будешь уделять больше внимания нашим занятиям. О чём ты хотела меня спросить?
– Ты говорила, что видела Хана. Опиши, как он выглядит?
– Хм, вижу, ты продолжаешь испытывать моё терпение. Зачем тебе слушать про этого насильника и убийцу?! Разве пристало дочери эрла думать о таких гадостях?
– Петинья, не обижайся, мне действительно нужно знать какой он на лицо, честно-честно. Я не хотела тебя расстраивать, поверь.
– Надеюсь. Его жуткая физиономия до сих пор снится мне, когда боги за что-то на меня гневаются. Как не больно вспоминать этого разбойника, я опишу его, но ты должна дать мне слово, что если – сохрани Троица! – ты его где-то встретишь, то убежишь без оглядки.
– Обещаю, – сказала Зара.
– Хорошо. Ростом он пониже милорда, лицо страшное, рябое, а глаза черные, как у даймона. На носу уродливый шрам, видимо, от доброго удара какого-то благородного рыцаря. Волосы рыжие и бородка такая козлиная, точно ему кто-то её выщипал. А еще голос… когда он кричал команды своим висельникам, у меня кровь в жилах стыла.
– Так-так. Во что он был одет?
– Хм, да как все. Обычный плащ с капюшоном.
– Спасибо, няня. Я пойду к маме и поздравлю её, – сказала Зара и чуть слышно добавила: – А еще поговорю с отцом.
Петинья устало присела на стул и, нахмурив лоб, пожала плечами. Зара оставила няню недоумевать. Спальня леди Мелисы находилась в южном крыле замка, здесь располагались также комнаты эрла и его дочерей. Пробежав по коридору, девочка отворила дверь. Масляные светильники освещали ложе, в комнате пахло благовониями и дымом остролиста. В углу сутулилась Нана, мама лежала в постели – под глазами залегли тени, но лицо светилось от счастья. Рядом сидел отец, баюкая маленький сверток. Трой Таскан мыл в тазу руки и первым заметил девочку.
– Проходи, только тихо.
– Мамочка, ты молодец, – сказала Зара, присев на краешек постели.
– Да… посмотри, какой у тебя красивый братик народился.
Из белоснежной пеленки выглядывало сморщенное личико с носом-пуговкой, незрячими глазками и надутыми щечками. Младенец сопел, крепко ухватив эрла за палец маленькой ручонкой. По мнению Зары, красотой её братик пока никак не блистал, неужели и она была когда-то такой страшненькой?
– Больно тебе?
– Нет, уже хорошо, – прошептала леди Мелиса. – Роды легко прошли, трой сильно помог.
– Вам нужно поспать, – отозвался Таскан. – Мы вас оставим.
– Я еще побуду здесь, – решил Гильг Тельми, не спуская восторженного взгляда с младенца. – И подержу своего сына. Сына, хвала Троице!
– Отец, я всё понимаю, но мне нужно сообщить тебе что-то очень важное, – сказала Зара.
– Не сейчас.
– Но…
– Никаких «но»!
Взгляд эрла хлестнул её как плетью. Зара поцеловала мать в щеку и как можно спокойнее вышла из спальни, хотя в груди клокотал гнев. Почему он так груб?! С того случая в лесу, как эрл увидел свою дочь на верхушке березы, он перестал относиться к ней, как к бездушной вещи, бывало, они даже подолгу говорили обо всём на свете, и он никогда не гнал её прочь. Что случилось? Ах, понятно, решила Зара. У Стража появился наследник, и теперь он любит это сморщенное чудо больше, чем её. Но ведь несправедливо! Обида перехватила горло. Зара злилась на отца и ничего не могла с собой поделать.
Пока он тут нянчится с этим младенчиком, в лесах происходит даймон знает что! Ну ничего, раз эрл забывает о своих обязанностях, она ему об этом напомнит. Посмотрим, как ты заговоришь, когда я всё сама разузнаю и преподнесу тебе на блюдечке, подумала Зара. Сейчас она уже понимала, что вряд ли отец поверил бы её рассказу. Разве может быть такое, что какая-то девчонка находилась рядом с Ханом, когда его не могут поймать все Зеленые Братья?! Зато если эта девчонка предоставит доказательства своим словам, то сидеть доблестным егерям в одной большой и глубокой луже. Она еще докажет отцу, что лучше любого сына!
Пони приветствовал хозяйку негромким ржанием. Грациозного конька эрл подарил дочери на восьмые именины, она назвала его Малышом – ведь в сравнении с абиссинцем отца пони выглядел именно так. Зара сдернула с перекладины изящное седло и шикнула на конюха, поспешившего помочь. В замке все знали про характер молодой Тельми, поэтому стареющий лошадник только стоял в сторонке и теребил уздечку, изукрашенную разноцветными камнями. Стражники тоже не решились заступить дорогу Заре, под копытами загудели доски моста, и направляемый решительной хозяйкой конь помчался по Рагвудскому тракту.
Лунный свет серебрил полоску укатанной телегами земли, по краям вставали темными великанами кедры. Зара уже давно прикинула, из какой деревни мог прийти в лес тот щеголь, и поторапливала Малыша, стремясь попасть туда до полуночи. Пони свернул с тракта и сейчас бежал к Арским горам по извилистой дороге, кроны лип закрыли небо, и девочка зажгла факел. Как бы она не спешила, но с галопа пришлось перейти на рысь – если за трактом ухаживали, то здесь нередко из земли торчали корни и попадались ямины. Дрожащий свет почти не разгонял мглу, из окружающей темноты доносилось уханье, ночные шорохи, а иногда в черном подлеске блестели зеленым бусинки чьих-то глаз.
Зара почувствовала, как её решимость тает, словно снег под весенним солнцем. Она сломя голову понеслась что-то доказывать отцу и совсем забыла, как напугал её сегодня Хан! Вряд ли разбойник приходил на встречу один, у него хватает сообщников, а Зеленые Братья уделяют большее внимание тракту, нежели вот таким боковым стёжкам. Девочка вглядывалась в темноту и вслушивалась в спящий, но всё равно живой лес. Малыш бежал вперёд, не зная усталости. Где-то хрустнула ветка, Зара тут же нащупала за поясом метательный нож. Сверху хлопнули крылья, и над дорогой пролетела крупная сова, неся в когтях добытую мышь.
– Чур меня, – пробормотала девочка и смахнула с плеча белое перо.
Через четверть часа, показавшейся Заре вечностью, впереди засветились огоньки деревни. Она остановила пони у зарослей бузины. Как искать того дворянина? Не пойдешь ведь расспрашивать всех подряд: кто проезжал здесь за день, да как звали? Сочтут прознатчиком и не станут разговаривать, а может, и того хуже – стукнут по голове, да и бросят в лесу волкам на съедение. Граница с Яндом вот она, рядышком, незнакомый человек сразу вызовет подозрение. Зара ни разу не бывала в этом селе, вряд ли её знает кто-то из местных жителей, да и не хотела она представляться – с дочерью эрла ни один крестьянин не будет откровенничать. Отвесят поклон и вызовут старосту, чтобы принимал дорогую гостью, а утром отправят под охраной домой. Затея найти собеседника Хана уже казалась Заре невыполнимой. Она поддалась гневу, поскакала куда-то на ночь глядя, даже не подумав. И что теперь? Возвращаться в замок через темный лес и к тому же безо всякого результата? Ну уж нет!
Зара подъехала к ограде. Проход перегораживала жердь, рядом скособочилась будка, где похрапывал усатый стражник. Судя по виду, его алебарда помнила еще времена Десятилетней войны. Девочка поморщилась – в воздухе витал запах крепкого перегара. Не слезая с коня, она поддела жердь носком сапога, деревянный шест глухо стукнул о землю. Мужчина даже не шелохнулся, выводя носом очередную руладу. Зара натянула капюшон и поехала по улочке. Из канавы несло помоями, молчаливые окна домов тускло светились, затянутые пленкой бычьего пузыря. Впереди послышался шум. Остановившись у изгороди, Зара увидела, как в двухэтажном особняке открылась дверь, и в светлый проем вылетел кубарем неопрятный мужичок. Появившийся следом краснолицый крепыш процедил: