— Я тебя первой возьму в свой город, ты хорошо поешь.
И показала рукой на небо.
— А меня возьмете, матушка, я ведь петь не умею? — спросила другая.
— И тебя возьму, ты научишься петь. Я всех вас возьму к себе, дочки!
Конечно, «пение» — это молитва, а что за «город» у матушки, об этом мы узнаем, если сподобимся быть в Царстве Небесном.
Еще матушка говорила: «Когда я уйду, молитесь за меня, а я за всех буду молиться».
Как-то матушка сказала: «Здесь будет маленький крест, а здесь — большой крест. Маленький в ногах, а большой — в голове, и больше этого креста возле храма на кладбище не найдете». По словам матушки все и вышло. Сколько трудов понадобилось, чтобы получить разрешение на погребение, но упокоилась она, как оказалось, на месте, выбранном ею. Действительно, над могилой матушки Ольги самый высокий крест из черного мрамора, так что разыскать место ее упокоения очень просто.
Матушка выбирала себе место для погребения так. Однажды она нескольким из дочек сказала: «Поехали место выбирать». Никто из них не понял, о каком месте идет речь. Когда же приехали на Калитниковское кладбище, стало проясняться, что имела в виду матушка. Она долго ходила вокруг храма, что-то мерила ногами, шептала, вычисляла и, наконец, объявила: «Батюшка согласен». Какой батюшка и на что согласен, тогда было неясно. Все разрешилось при погребении матушки. Но тогда она сказала кому-то из сопровождавших: «Отмеряй от стены храма шесть метров. Отмерила?» Потом сказала: «Дочки, зачем вы этот крест на меня хотите взвалить, разве я такой крест понесу? Он упадет, все Ложкины не подымут. Мне деревянный крест нужен, небольшой!»
Так и случилось. Матушку похоронили на Калитниковском кладбище. Над могилой стоит высокий старинный крест из черного мрамора.
После погребения матушки земля над могилой осела, и крест опустился. Так как он был очень тяжелым и поднять его руками не удалось, вызвали подъемный кран и лишь с его помощью снова поставили крест на место.
О своей близкой кончине матушка знала. Несколько раз благословляла приходивших к ней крестом, говоря:
— Дайте благословлю вас, а то не знаем, как будет потом.
— Да что вы, матушка, еще увидимся.
— Нет, нет, давайте, благословлю.
При этом дарила — кому иконку, кому что-нибудь из своих вещей, да каждый подарок со смыслом особым, как бы благословение на особый жизненный путь.
Незадолго до кончины матушка сказала одной из своих духовных чад, работавших маляром: «Надо в наших кельях ремонт сделать. А то придет много народу, будут хорошие люди, дорогие, надо, чтобы красиво было и чисто — обязательно нужно сделать, побелить все, обои новые поклеить». — «Да что вы, матушка, — отговаривали ее, дом ведь на снос идет, вот-вот начнут». — «Нет, говорила матушка, ремонт надо сделать, хорошие люди придут».
Принялись за ремонт, покрасили и побелили все, сменили обои, чисто стало и красиво. А через несколько месяцев матушка отошла ко Господу. Действительно, пришло много народу, такие богатые поминки были. Права оказалась матушка.
Блаженная старица Ольга была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни жары, никакой работы. Окружающие изумлялись, откуда у нее в 102 года столько сил и энергии?
Зимой 1973 года матушка начала кашлять. Такое впечатление было, что сильно простудилась. Вызвали врача. Но матушка не подпустила его к себе. Восемь дней так проболела, совсем перестала есть. Дочки ее очень огорчались этим, почти не спали. Матушка, чтобы успокоить их, выпивала несколько глотков сока — и все. Лежала и ничего не просила, почти не говорила. За день до кончины как будто полегчало, матушка лежала радостная, казалось, что у нее прибавилось сил. Все обрадовались, думая, что матушка начала выздоравливать.
Хотела одна из матушкиных чад зайти к ней, а никакого гостинца нет и денег нет, решила не идти. А матушка в эту ночь и отошла ко Господу. Как рассказывала присутствовавшая при кончине старицы мать Акилина, матушка в этот день сказала: «Никто не идет к нам сегодня. Одна К. собралась, да у той денег нет».
23 января 1973 года в 4 часа ночи начала матушка хрипеть. К ней подбежали, лоб у нее оказался влажным. Поняли, что конец близок, и начали читать отходную. Лицо матушки, вообще-то довольно смуглое, в момент кончины вдруг побелело и стало сияющим. Оно совершенно изменилось, стало молодым, как будто ангельский лик проявился.
Приехали три монахини из Елоховского собора, облачили ее. На 9-й день после кончины матушки одной из ее чад приснился сон: зима, все бело, светит солнце, а матушка идет с посохом куда-то.