Матрона Рязанская родилась 6/19 ноября 1864 года, в деревне Анемнясево Касимовского уезда Рязанской губернии. До семи лет Матрона (как ласково называл ее народ) была обычным ребенком. Но потом она заболела оспой. Родная мать не лечила дочь и не молилась за нее. Ребенка положили на печку, где скопилось много сора и грязи. Затем мать вымыла больную и содрала оспины. Все тело Матреши распухло, и она полностью ослепла. Девочке-калеке поручили нянчить сестер.
«Особенно тяжело было мне нянчить сестренку, которой было уже полтора года, — рассказывала Матрона, — я все роняла ее, а мать за это меня очень била, а я все роняла… Однажды, когда мне уже было десять лет, я нянчила по обыкновению сестренку, а мать ушла на речку. Каким-то образом нечаянно я уронила сестренку с крыльца на землю, страшно испугалась, заплакала и сама со страха прыгнула за ней туда же. В этот момент как раз подошла мать. Она схватила меня и начала бить. Так она меня била, так била, — что мне очень тяжело и трудно стало, и мне привиделось в этот момент: я увидела Царицу Небесную. Я сказала об этом матери, а она меня опять стала бить. Видение повторилось три раза, и я все говорила об этом матери, а мать после каждого раза все больше и больше била меня. Во время последнего видения Царица Небесная дала мне утешительную записочку», — говорила Матрона, однако, что в ней написано, не уточняла.
Сколько обид и горя вытерпела Матрона со стороны своих родных! Близкие попрекали ее и считали притворщицей. А на самом деле после того избиения Матрона перестала расти. Ее самое длинное платье, подаренное одной из паломниц, было всего 91 сантиметр! Слепая, изувеченная девочка навсегда перестала ходить и что-либо делать самостоятельно. Совершенно беспомощная, она только лежала и несла подвиг «бескровной мученицы». Единственное, что у нее осталось, — это возможность переворачиваться с бока на бок, шевелить ручками и брать небольшие предметы.
Но блаженная смиренно несла крест, дарованный Богом. Она непрестанно молилась, пела церковные песнопения и читала акафисты, заученные с голоса посетителей. Ее душа была свободна от озлобления и ненависти, а сердце — исполнено надеждой и миром. Именно тогда сбылось на блаженной слово Христово, обращенное к ученикам: «Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною» (Ин. 16, 32).
К семнадцати годам подвижница стяжала исключительную благодать. Бог дал ей силу достигнуть не только личного духовного совершенства, но и сделаться центром религиознонравственной жизни для многих верующих. Они шли к ней отовсюду со своими заботами, скорбями и болезнями. Недоумевающих Матрона вразумляла, нуждающимся помогала советом, больных исцеляла, бесноватых избавляла от насилия демонского.
Сохранилось немало свидетельств ее удивительной прозорливости. Однажды блаженную посетил крестьянин Клим Малахов. Он собирал пожертвования на строительство храма в своем крае. Матрона попросила послушницу вынести очень красивое полотенце (видимо, подарок благодарного паломника). Малахов внутренне соблазнился: решил присвоить ценную вещь и не отдавать ее на украшение храма. Тогда Матрона попросила помощницу принести второе полотенце, «чтобы не было греха». «Дай ему другое; первое-то на храм не пойдет…» — пояснила она. У Клима волосы на голове встали дыбом. Он со страхом покинул дом блаженной и прилюдно каялся в своих злых намерениях.
Иной характерный случай произошел с выпускником медицинского факультета МГУ Сергеем Алексеевичем Никитиным. В 1930 году его безвинно репрессировали. Он работал в лагерной медчасти, сильно унывал и уже не рассчитывал выйти на свободу. Медсестра (тоже из заключенных), знакомая с блаженной Матроной, посоветовала ему обратиться к ней за помощью. Доктор не поверил, что какая-то калека, да еще на большом расстоянии, по воздуху, без рации или проводов способна услышать его. Но от отчаяния он ухватился, что называется, за соломинку и во время прогулки все же прошептал свою просьбу, мысленно обратившись к Матроне.
Через три года врача освободили. Внимательно оценив ситуацию, взвесив все «за» и «против», он понял, что без посторонней молитвенной помощи этого бы не произошло. С. А. Никитин отправился искать свою молитвенницу. Приехав в Анемнясево и войдя в избу, он боялся начать разговор. «Здравствуй, Сереженька, — поприветствовала его слепая прозорливица, назвав незнакомого человека по имени. — Это ты меня тогда звал, ну, рассказывай, как живешь?» И Сергей Алексеевич поведал о себе.