Ориса сидела на корточках, почти у самого круга, по краю которого сейчас был заметен низкий бордюрчик, не дающий красной жидкости похожей одновременно на плотную слизь и мелкий влажный песок, свободно расплескаться по полу.
Подперев голову руками бабушка с довольным видом удачно напакостившей девчонки, улыбаясь смотрела на меня.
— Тут важен эффект неожиданности. Это хали - специальная лечебная смесь. Основной компонент споры местной водоросли халику. Споры насыщенно красного цвета, отсюда и цвет хали, их иногда используют как пищевой краситель. Целебные свойства спор халику известны издавна, именно поэтому целители всегда одевались только в красное... — Ориса склонила голову к плечу, брезгливо морща нос — ...Но согласись на вид и вкус хали оставляет желать лучшего? Часто очень сложно заставить больного выпить ее. А так эффект неожиданности, и пара нужных глотков сделана. Прежде чем злиться, ответь, только честно, как долго мне пришлось бы тебя уговаривать ЭТО выпить?
Хали на вкус была как горько-соленая морская вода в которой долго варили приторно сладкий корень солодки. В добавок в жидкости отчетливо прощупывались языком крупинки чего-то упругого, желеобразного, наверное те самые споры.
Глубиной лечебная ванная была почти по грудь, но я предпочла бултыхаться на поверхности. Стоять пока не было сил. Насыщенное солью лекарство хорошо держало тело на плаву, достаточно было изредка вяло подергивать конечностями.
Стирая склизкое нечто с лица, пробурчала.
— Мне в нос попало.
— Тебе кулаком по носу попало. Удивительно, что не сломали.
Удивленно вскинула голову, даже забыв отплевываться.
— А как же “несчастный случай”? Совершенно - случайное падение с вершины давно закрытой башни, или что там обычно пишет тот парень с желтой косичкой?
— В эти сказки пусть Жаклин верит. — Долгий, протяжный вздох, Ориса закатила глаза к потолку. — Я наверное не доживу до того момента, когда она увидит собственного сына.
— ...Рассказать другим? — Неожиданная искренность целительницы смущала и настораживало одновременно, оказывается я уже начала привыкать к тому, что для всех являюсь пустым местом, недостойной ответа. — Рассказать как сын целительницы покрывает друзей, выдает избиение за несчастный случай? — Чувство вины робко шевельнулось у сердца, напоминая о героическом спасителе Дидье, “простом” юноше с вышитыми крестиками зелеными лисами на одежде. Совсем недавно на пальцах считала сколько раз он уже спасал меня. Он ведь тоже один из “друзей” покрываемых Годеливом.
« Да, Дидье спас меня. Не один раз. Но вначале было похищение и избиение. Пока местные подростки уверенные в собственной безнаказанности, будут срывать злость на слабых, я остаюсь в опасности. То, что он спас меня, не бросил, еще не повод закрывать глаза на его участие во всем этом »
— Думаю большинство коллег сами знают или уже догадываются. — Ориса встала, отряхивая несуществующую пыль с коленей, увидев бурые отпечатки моих рук на подоле ее блузки, нахмурилась еще сильнее. — Целитель в состоянии отличить травмы после падения от следов драки. Проблема в том, что к примеру тот парень Тиф, что был с тобой...
— Могар?
— Да, он. Каждый раз сам уверяет, что споткнулся, был невнимателен и совершенно нечаянно упал на чужой кулак... Звучит как бред, но добиться от него правды не получается. Я не знаю от чего так, но все пострадавшие сами покрывают тех кто над ними издеваться. В основном достаеться Тифам, но есть несколько Оберов, которые тоже молчат будто устрицы в разделочной.
— Я знаю немного, но могу рассказать...
— Тебе никто не поверит. Мне жаль говорить об этом, но в этом мире твои слова пустой звук. Не забывай об этом и будь осторожен.
Последние лучи солнца погасли на горизонте и небо стало стремительно наливалось ультрамарином. Где-то слышала, что на курортах ближе к экватору всегда так, после того как солнце сядет, очень быстро темнеет, буквально за пол часа.
Бирюзовый свет от круглых бассейнов на контрасте разгорался все ярче, распугивая чернильно черные тени по углам. Круги на полу уверенно отвоевывали у ночи высокий потолок и колонны. Ближе к центру залы, голубой смешивался с рубиновым светом от лечебно-мерзостной хали, создавая неоново-лиловый градиент, удивительно сочетающийся с цветом волос Орисы. Старушку можно было принять за волшебного духа этого места.
Странной парой мы сейчас наверное были.
Двое посреди огромной залы, бабушка, что двигалась и вела себя как молодая женщина и я... все-еще женщина или уже мужчина, слабая как девяностолетний старец перед смертью, вяло бултыхаюсь в целебной ванночке наполненной жидким лизуном. В притче про двух мышей, упавших в ведро со сливками, где один грызун быстро сдался и утонул, а второй героически взбил сливки в масло, так и выбрался на волю, я была явно той первой мышью, которую впоследствии нашли на дне ведерка, озадаченные люди.