4. Зона комфорта
примечание:
Мысли персонажа выделены курсивом.
Прямая речь выделена жирным.
***
На моей ладони лежала стеклянная монетка, по типу той, что носил на шее Могар. Из скупых объяснений Лазара поняла, что это своего рода хранитель информации. Ты можешь записать лекцию профессора и потом прослушать ее еще раз. Или сохранить сами тексты, конспекты из тетрадей. Эти монеты были относительно недорогими. В городе который местные называли Сердцевиной, в начале учебного цикла, студентам раздавали по двадцать таких монет, просто так, вместе с учебниками и тетрадями.
Каждый пожелавший того Айн, при должном усердии, мог выучиться технологии и потом создавать эти монеты в неограниченном количестве, используя морскую воду и собственную энергию.
Казалось бы, зачем при наличии таких артефактов, нужны тетради и учебники?
Ответ прост - монеты тянули энергию у активирующего ее.
От того Тифы и не могли пользоваться монетами, слишком слабой была магия в их теле.
Чтобы увидеть записанное на монету, нужно положить ее в центр раскрытой ладони и подождать несколько секунд. Артефакт начнет тянуть энергию и за счет нее, создаст трехмерную, непрозрачную картинку. Четкая иллюзия, которую можно передвигать в воздухе свободной рукой, крутить или листать страницы - если речь идет о сохраненной на монету тетради с конспектами.
В покоях Лазара была только одна единственная стеклянная монета артефакт и хранил он ее под горой подушек, боюсь в тайне от целителей. За те полчаса максимум, что артефакт лежал у меня на ладони, пальцы онемели, и уже не слушались Не хочу думать какой эффект оказывает хранитель информации на без того ослабленное голодовкой тело.
То единственное, с чем молодой мужчина отказался расставаться, спрятав свою драгоценность в постели, оказались воспоминания о Рене.
Размером с крупную куклу, трехмерное изображение Рене сейчас парило в воздухе, над моей раскрытой ладонью. Она с кем-то говорила, смеялась, потом резко нахмурившись отворачивалась, изображение мигало, и вот снова она, но уже в другой одежде, стоит, опираясь о невидимый глазу забор, задумчиво смотрит вдаль, но затем резко поворачивает голову и ее лицо искажает маска ненависти...изображение мигает. Рене в другой одежде, волосы собраны в не аккуратную косу, сидит в кресле закинув нога на ногу и читает книгу...
Я сбилась со счету сколько таких мини сценок было записано на монете.
Десять или может может двадцать?
Сохраненные воспоминания были зациклены, стоило им закончиться, как все проигрывалось сначала.
Рене из воспоминаний была то моложе, то старше, меняла одежду и длину волос. Но одно оставалось неизменным, заметив, что на ней следят, она начинала злиться. Резко. Остро.
Я каждый раз невольно вздрагивала от того, с какой ненавистью она смотрела на невидимого наблюдателя, перед тем как изображение сменялось на другое.
Рука немела, покалывание расходилось дальше, от кисти к локтю.
Дернулась было убрать монетку-артефакт, но Лазар порывисто, как утопающий, схватился за мои запястья, отрицательно покачав головой.
— Постой. Еще немного. — Мужчина замерший на против меня, откровенно пугал тем как сильно изменился. От уверенного в себе, насмешливого дворянина, отвечающего на вопросы сугубо снисходительными интонациями, не осталось и следа. С него словно сняли кожу, боль густо напитала собой тяжелый воздух.
В его присутствии было тяжело дышать.
Лихорадочный блеск глубоко запавших глаз, побелевшее лицо - прогорклая смесь из отчаянья и обожания.
Губы больного как и его голос предательски дрожали, когда он говорил.
Я уже сто раз успела пожалеть, что спросила о Рене.
« Не одной женщине не пожелаю такого поклонника, это уже не любовь, а одержимость. »
Сцепила зубы.
Чувство вины сыграло плохую шутку. Физически была намного сильнее, но не хватало решительности вырвать руки из захвата.
Слишком хорошо помнила, что произошло, стоило неосторожным словам слететь с языка