отдалении слышался шум голосов. Город жил своей жизнью, готовясь к ночи.
— И только на нашей крыше все словно вымерли, делай что хочешь — ошарашенно пробормотала, но тихо, себе под нос. Конечности сковала противная слабость. Встать не получалось, две попытки, два раза упала на пятую точку, ноги просто отказывались держать.
Спиной ко мне стоял мой спаситель, широкоплечий парень, способный одним ударом отправить неприятеля в нокдаун. За что сразу цеплялся взгляд, та это его волосы. Коротко остриженные тугие кудряшки как у афроамериканцев, бутылочно зеленого цвета. Удивительно, но смотрелось это безобразие почти естественно. У девушки, склонившейся над Могаром, оказалась шикарная грива длинных волос цвета турецкой бирюзы, ничего общего с жухлой синтетикой. Гладкие и блестящие, они рассыпались по ее хрупким плечам, как драгоценный шелк, если бы мое тело все еще не болело после знакомства с Могаром, я могла ей даже посочувствовать, настолько ранимой, потерянной, а главное трогательно красивой она сейчас выглядела.
« отвратительно » — неприязненно передернула плечами, переводя ищущий взгляд, на напряженную широкую спину своего спасителя и того кто сейчас стоит перед ним. Любитель тянуть гласные, оказался огненно рыжим парнем с россыпью веснушек и бледной в синеву кожей, очень напоминал анекдотичного англичанина. Неправильные, просто некрасивые черты лица, вытянутая *лошадиная* форма головы, но при этом хорошо видно породистость, выпестованное сотнями поколений высокомерие и уверенность в своей исключительности на генетическом уровне. Парень подошел к моему спаситель почти вплотную, бледное лицо пошло красными пятнами, на челюстях играли желваки.
— Дидье зачем?! — Не сдерживаясь англичанин толкнул моего защитника в грудь.
С минуту они боролись взглядами, прежде чем Дидье ответил.
— Отьвратьительно. Нашльол комью мстьить. Ещье Мьогьяра прьвьел. — мой спаситель, обладатель приятного низкого голоса, ужасно картавил, понимать его получалось с большим трудом. Но из чувства глубокой благодарности хотелось верить, что это просто такой акцент. Экзотический акцент из далекой страны, где все жители очень сильно картавят.
Рыжий похоже был уже на грани, за минуту до броска с кулаками. Это заметила не только я, осторожно отползая подальше, но и девушка с невозможными бирюзовыми волосами . Оставив на время Могара в покое, она вскинула голову вверх, и с преувеличенной бодростью в голосе, как у тренеров аэробики в утренних передачах, причудливо перевела слова Дидье на человеческий.
— Кристиян, Дидидье хочет сказать, может ты нам уже расскажешь, что у тебя произошло? После того как ты получил то письма, ты стал сам не свой. Он не хотел у тебя выпытывать правду, думал захочешь сам расскажешь. Мы всегда тебя поддержим и немного развлечься над Однодневкой, иногда даже весело, но связаться с Могаром, все-же наверное не стоило. Мы не осуждаем тебя, просто волнуемся, что было в том письме? — Пока она говорила, я смогла хорошо рассмотреть ту ,чье молчаливое присутствие в грязной сцене издевательств, порядком озадачило. С широко распахнутыми глазами перепуганной лани в обрамлении густых черных ресниц, точеным носиком и маленьким подбородком который делал ее лицо удивительно безвольным и безобидным, она вызывала во мне глухое раздражение и злость, даже больше чем Могар.
« Да ладно! То есть, пока на мне, слабой женщине сидел этот псих, нес бред и размахивал кулаками, то все было в порядке? А как любимые мальчики ссорятся уже между собой, так у нас тонкая душевная организация, дрожат губы и неподдельная трагедия на все личико? ».
Слова девушки видно немного успокоили рыжего Кристиана, он отступил на шаг, скрещивая руки на груди. Но это не помешало ему проигнорировать ее словно пустое место, снова обращаясь к Дидье и только к Дидье.
— Зачем ты вмешался? Тебя никто не тащил идти с нами. Ты не помешал Могару ударить Айна со спины, молчал когда ему связывали руки и затыкали рот кляпом...Дидье, что-то поздно твоя собачья преданность к Совершенным Айнам проснулась, не находишь? Или ты заметил, что у Однодневки опять постоялец переменился и решил выслужиться перед новичком? Зря, уже завтра он о тебе забудет. Не перед теми хвостом пол подметать взялся. — Подняла руки к лицу. «И правда» — на запястьях болтались обрывки грубой веревки, кожа под ними была стерта до крови.
Перевела взгляд обратно на спорящих. Мужчины говорили на странном шифре. Понимая почти каждое их слово по отдельности, собранные в предложения те теряли всякий смысл. Совершенные? Айны? Хранители? Тифы? Классовая ненависть? Гордость Оберов? Само появление Айнов как величайшая ошибка которую стоило-бы исправить раз и навсегда...?
Но даже тех жалких обрывков что я понимала, хватило, чтобы расстаться с иллюзиями о своем спасители. Если кого Дидье и пытался защитить, то только Кристиана. Оберегал того, от самого себя и его неконтролируемой ненависти.
Мне было обидно, что широкоплечий парень, с курчавыми волосами и смешно картавящий слова, проявлял заботу только о Кристиане. Я была здесь лишней, пятой ногой в их веселенькой компании. Англичанин упорствовал и отказывался рассказывать о содержании полученного им письма, но жаждал мести, утверждал, что все Айны зло. Дидье жутко картавля, немногословно увещевал, что срывать злость на невинных, это путь саморазрушения. Оставшаяся безымянной девушка с голубыми волосами иногда посматривала на Могара, но в основном крутилась вокруг парней, вклинилась в их спор только на правах особого расшифровщика, каждый развернуто поясняя, что именно на самом деле хотел сказать Дидье.
Как бы не была важна тема их разговора, но очень хотелось перебить их вопросом — «Вы действительно хотите поговорить об этом? Сейчас? На фоне парня садиста валяющегося без сознания и возможно уже без дыхания и собственно меня, избитой им женщины? » .