Никто пока не знает, как увязать между собой все эти новые научные открытия. В настоящий момент кудесники от науки заняты разработкой некой универсальной модели, которая должна объединить последние данные, касающиеся частиц и сил, и математические формулы в рамках одной всеохватывающей теории, объясняющей, как устроен мир. Возможна ли такая теория? Найдут ли ученые какую–то одну формулировку, которая сведет все воедино?
Несколько лет назад научные деятели окрестили предмет своих поисков большой объединенной теорией. Теперь [226] они поменяли это название на всеобщую теорию. Поможет ли им это?
Вы не думаете. Вы просто следуете логике. Нильс Бор Альберту Эйнштейну
Большие надежды возлагаются в последнее время на теорию цепочек, согласно которой элементарными «строительными кирпичиками» материи являются не частицы, а цепочки. Физики, являющиеся сторонниками этой теории, утверждают, что эти цепочки ничем не отличаются друг от друга, но что характер их вибраций различен, и это приводит к тому, что цепочки появляются в мире в виде различных форм. (Превращение волн в частицы?)
Если универсальные цепочки — это и есть все, из чего состоит реальность, тогда мистики, должно быть, правы, заявляя, что все в мире едино. Или, как говорили хиппи: «Всё — это всё».
Теория цепочек также предполагает, что наша Вселенная имеет десять измерений — девять пространственных измерений и одно временное. Теория описывает вселенную в параметрах шкалы Планка, единица измерения которой в десять триллионов триллионов раз меньше, чем размеры атома. (Никто еще не придумал, с чем можно было бы сравнить столь малые размеры.)
Мысль о том, что существуют какие–то невидимые измерения, захватывает воображение. Ученые предполагают, что после «большого взрыва» вместе со Вселенной начали расширяться только три пространственных измерения. Оставшиеся шесть измерений остались «свернутыми» и поэтому скрыты от нас.
Может быть, нам жутко повезло. Было бы намного сложнее отыскать ключи от автомобиля или найти свою нишу в мире, если бы нам пришлось иметь дело с шестью дополнительными измерениями.
Даже если теория цепочек и верна, без ответа остается по крайней мере один вопрос: кто приводит эти цепочки в [227] движение? Физики говорят, что в их компетенцию не входит давать ответы на подобные вопросы.
Безумная мудрость подозревает, что в любой всеобщей теории всегда найдутся какие–то прорехи.
Если вам трудно осмыслить все эти новые научные идеи, возможно, вас утешит теория «сотой обезьяны». Эта теория, хотя с ней многие и не согласны, утверждает, что если определенное количество представителей одного вида осваивает что–то новое, достигается некий предел насыщения информацией, после чего это новое начинают спонтанно понимать все особи вида.
Биолог Руперт Шелдрейк предложил гипотезу для объяснения феномена «сотой обезьяны». Он допускает, что новая модель поведения или новое представление о чем–то могут распространяться внутри вида спонтанно, за счет вибрационного процесса, получившего название «резонанса форм». Фактически это означает, что если вы сейчас позволите себе немного расслабиться и отложить в сторону эту книгу, о гипотезе резонанса форм все равно прочитает достаточное количество людей, и вам не придется этого делать, чтобы ее узнать. Порой неплохо было бы оказаться обезьяной под номером сто один. Безумная мудрость предлагает: «Давайте поменяемся местами».
НАУКА ПРЕВРАЩЯЕТСЯ В МИФОЛОГИЮ
Ни наука, ни рациональный подход не являются универсальными и совершенными. Они — только обособленная традиция, не сознающая своих исторических корней.
В течение тысячелетий люди верили в то, чего они не могли видеть: в богов, призраков, всевозможных духов.
Вспомните идеальные формы Платона, нирвану Будды, христианский образ Бога и Его небес.
И действительно, часто для нас эти невидимые сферы и фантомы более реальны, чем объекты, которые мы можем видеть и осязать. На протяжении веков шаманы и священники говорили о духах, которые обращаются исклю‑228 чительно к ним, и большая часть людей верила их рассказам, какими бы фантастичными они ни были.