В общем, кажется, наша дискуссия о Падмасамбхаве является особой вехой, рубежом на карте нашего совместного путешествия. Настало время принять так называемый романтический подход: благоразумный, а не материалистический романтический подход.
Наш семинар совершенно случаен, хотя он и потребовал организации и проработки множества деталей. И всё же он получился случайно. В результате драгоценного стечения обстоятельств нам посчастливилось обсуждать такую тему, как жизнь Падмасамбхавы. Возможность обсуждать такую тему очень редка, уникальна и невероятно драгоценна. Но эта редкая, драгоценная ситуация продолжается постоянно. Наша жизнь как часть учений невероятно ценна. Все люди пришли сюда совершенно случайно, а поскольку это была игра случая, всё это не может повториться. Вот почему происходящее столь ценно. Вот почему Дхарма драгоценна. Всё становится драгоценным. Человеческая жизнь становится драгоценной.
У нас есть редчайшая драгоценность человеческой жизни: у всех нас есть мозг, органы чувств, материал для работы. У всех у нас были проблемы в прошлом: депрессии, моменты безумия, борьба — всё это имеет смысл. Итак, путешествие продолжается, случайность того, что мы здесь, продолжается. Это тот вид романтизма, тот вид теплоты, о котором я говорю. К учению стоит подойти именно таким образом. Если мы этого не сделаем, мы не сможем взаимодействовать с принципом Падмасамбхавы.
Вопрос: Расскажите, пожалуйста, о вашем отношении к безумной мудрости вашего гуру, Джамгона Конгтрула из Шечена, если он обладал ею, и о том, как вы объединяли подходы богатства и нищеты, когда учились у него.
Ответ: Думаю, мой способ работы с этими подходами был очень похож на любой другой. Сначала я сам был полон очарования и восхищения, основанного на точке зрения нищего. Кроме того, было очень увлекательно смотреть на Джамгона Конгтрула Ринпоче, вместо того чтобы просто сидеть и заучивать тексты. Смотреть на него всегда было весело, а находиться рядом с ним — очень здорово.
И всё же основанием для этого был нищенский склад ума, развлечение тем, чего у тебя нет. У меня были лишь книги, которые я должен был читать, и учитель, следивший за моей дисциплиной. Более того, Джамгон Конгтрул, с его глубочайшим пониманием и духовной энергией, был представлен мне как пример человека, которым я должен стать, когда вырасту. Мне твердили это снова и снова, в духе нищеты и материализма. Конечно, люди в монастыре заботились обо мне, но они также были озабочены и общественными отношениями: репутацией, славой, просветлением.
Но по мере сближения с Джамгоном Конгтрулом я всё меньше пытался собрать что-либо для своего обогащения. Я стал просто наслаждаться его присутствием, просто двигаться вместе с ним. Тогда я действительно смог почувствовать его теплоту и его богатство и стать их частью. В общем, похоже, все начинают с материалистического подхода и постепенно заменяют его благоразумным подходом, преданностью.
Джамгон Конгтрул обладал всеми качествами Падмасамбхавы. Иногда он просто казался большим младенцем. Это был аспект маленького принца. Иногда он был добр и готов помочь. Иногда атмосфера мрачнела и сгущалась, и его лицо принимало выражение, заставлявшее вас почувствовать, что что-то не так, это вселяло сильнейшую паранойю. Мне всё время казалось, будто на плечах у меня торчит огромная голова, и от этого я чувствовал себя очень неловко, но не знал, что делать.
Вопрос: Циничная фаза, через которую мы проходим, связана с тем, что мы американцы? Это как-то связано с американской культурой? Или это связано с учениями, которые независимы от культуры?
Ответ: Думаю, верны оба предположения. Именно американская культура, в особенности в данный период социальных перемен, способствовала развитию стиля духовного супермаркета. Надо быть умными, чтобы победить ментальность супермаркета, чтобы она не засосала нас.
С другой стороны, это также весьма буддийский подход. Несложно себе представить такой вид ментальности в университете Наланда. Наропе и всем остальным пандитам приходилось прорываться сквозь неё, используя свой сверхлогичный ум. Это было потрясающе. Такой подход связан с буддийской идеей о том, что учения начинаются с боли и страданий. Это первая благородная истина. Это реалистичный взгляд на вещи. Недостаточно быть простаком, легко поддающимся влиянию, — необходим определённый вес, определённый цинизм. Тогда, к тому времени, как вы подойдёте к разговорам о пути, то есть о четвёртой благородной истине, у вас возникнет ощущение, что, наконец, появляется что-то позитивное, и это будет зарождающаяся преданность. Так что это сочетание культурных и врождённых факторов. И всё же начало должно быть именно таким. Именно таким оно и бывает.