Вопрос: Ощущение открытия, о котором вы говорили, похоже на поддержание открытости своего пространства или это другая идея?
Ответ: Да, вероятно, похоже. Открытие не должно быть проявлением чего-либо. Это отношение, готовность с радостью принять всё, что встретится на пути. В некотором роде это чувство двойственности.
Вопрос: Достаточно часто на духовном пути, особенно если он подразумевает выполнение эффектных практик, люди стремятся получить практики, о которых ничего не знают. По-вашему, это является полезной любознательностью или исследованием?
Ответ: Нет, если вы не знаете, что делаете. Существует разница между исследованием того, что есть, и исследованием того, чего нет. Когда ребёнок играет с лезвием, есть лезвие есть, и на острие его есть мёд. Но когда ребёнок исследует что-то вовне, за пределами края балкона, там нет ничего, кроме вертикального падения. Это самоубийственно.
Вопрос: Почему, придя к безумной мудрости, одни люди становятся похожи на Безумца из Цанга, а другие — на вашего гуру?
Ответ: Думаю, это зависит исключительно от нашего проявления и нашего отношения ко всему. Это вопрос того, к чему мы готовы. Мой гуру слушал Безумца из Цанга, а я слушал моего гуру. В то время я был не слишком сумасшедшим, поэтому и он не был слишком сумасшедшим. Но Безумец из Цанга был таким сумасшедшим, как он, потому что мой гуру был достаточно сумасшедшим, чтобы понимать его.
Исследование молодым принцем жизненных ситуаций связано с чувством вечности. Исследование жизненных ситуаций — это дружба с миром, а дружба с миром заключается в том, чтобы доверять ему. [Мир заслуживает доверия потому, что] в нём есть нечто вечное. Говоря о вечности, мы не принимаем философских убеждений этерналистов и не имеем в виду, что некая отдельная сущность пребывает вечно. В этом случае отсутствие непрерывности также является выражением вечности. Но прежде чем говорить о вечности, было бы неплохо поговорить о смерти.
Смерть — это опустошительный опыт, в котором наши привычные стереотипы не могут оставаться такими, как нам хочется, и прекращают своё существование. Нами овладевает новая сила, новая энергия — «смертность», или пресечение непрерывности. И к этому пресечению нельзя подступиться ни с какой стороны. Вы не можете взаимодействовать с этой силой, поскольку не можете ей угодить. Вы не можете подружиться с ней, не можете обмануть её, не можете её уговорить. Она невероятно мощна и бескомпромиссна.
К тому же эта бескомпромиссность блокирует ожидания от будущего. У нас есть всевозможные планы — проекты, над которыми нам хотелось бы работать. Даже если жизнь нам наскучила, нам всё ещё хочется вернуть себе эту скуку. Мы постоянно надеемся, что наши болезненные повседневные ситуации изменятся к лучшему или что мы сможем найти способ продлить приятные ситуации. Но чувство смерти очень могущественно, очень естественно и очень реально.
Если вы умираете, возможно, ваши доктора, родственники и близкие друзья не скажут вам об этом. Возможно, им будет трудно сообщить вам об этом. Но они будут относиться к вам с молчаливым сочувствием, за которым что-то скрывается.
В традиционном обществе люди не хотят общаться с умирающим другом. Они не хотят относиться к переживаниям смерти друга как к чему-то личному. Это взаимная неловкость, взаимная трагедия, о которой они не хотят говорить. Если мы принадлежим к менее традиционной части общества, то мы можем подойти к умирающему человеку и сказать: «Ты умираешь», — и в то же время попытаться донести до него: «В конце концов, ничего плохого не происходит. С тобой всё будет хорошо. Вспомни об обещаниях непрерывной вечности, которые ты слышал. Подумай о Боге, подумай о спасении». Мы всё так же не хотим углубляться в суть. Мы не говорим о чистилище, об аде или о мучительных испытаниях бардо. Мы пытаемся посмотреть в лицо ситуации, но испытываем в этом затруднения. И хотя мы достаточно смелы, чтобы сказать, что человек скоро умрёт, мы добавляем: «Но с тобой всё будет в порядке. Все, кто тебя окружает, настроены позитивно, мы все любим тебя. Возьми с собой нашу любовь к тебе, и используй её, когда будешь уходить из этого мира». Таково наше отношение [уклонения] от смерти.
Настоящий опыт смерти, как я уже объяснял, это ощущение прекращения существования. Обычное течение повседневной жизни прекращает своё существование, и вы превращаетесь в нечто иное. Основной эффект этого опыта всегда один — вне зависимости от того, верите вы в перерождение или нет: это прекращение ваших действий. Вы оставляете всех, кто окружал вас, позади. Вы уже не сможете прочесть недочитанную книгу. Вы уже не сможете закончить те курсы, которые посещали. Возможно, люди, верящие в учение о перерождении, скажут вам: «Ты дочитаешь книгу, когда вернёшься. Ты снова будешь с нами. Возможно, ты будешь одним из наших детей. Подумай об этих возможностях». Они говорят все эти слова и дают всевозможные обещания. Они обещают пребывание с Господом или возвращение в мир и продолжение оставленных дел.