Принцип, связанный с этим аспектом Падмасамбхавы, заключается в следующем: как только человек преодолел чувство обретения чего-либо в относительном мире, он должен двигаться дальше и установить отношения с полной и абсолютной разумностью, с пробуждённым состоянием ума. Шакья Сенге, Падмасамбхава как будда, связан именно с этим. Шакья Сенге — будда не в хинаянском, а в махаянском смысле. Махаянский стиль Падмасамбхавы связан с львиным рыком, который в учении Махаяны символизирует провозглашение учения шуньяты, абсолютной разумности. Таким образом, этот аспект Падмасамбхавы связан с выражением предельного здравомыслия.
Вы можете спросить: «Как это абсолютное здравомыслие может пойти дальше преодоления концептуальности и чувства переживания? Разве есть что-то большее, чем это? Разве этого недостаточно?» В этот момент возникает нечто более тонкое. Преодоление концептуальности мышления и переживаний — это шаг к провозглашению победы. Сначала вы должны победить врага и только потом провозгласить победу над ним. В провозглашении, которое называется львиным рыком, Падмасамбхава как будда придаёт особую выразительность этому здравомыслию. Львиный рык рассматривается не как вызов, а как украшение. Это не вызов, связанный с тем, завершён ли процесса завоевания или нет. Скорее, когда вы уже достигли победы, она создаёт ощущение наличия хороших новостей. Провозглашение этих хороших новостей и есть львиный рык.
В связи с жизнью Падмасамбхавы хорошие новости — это абсолютно благие новости. Это хорошие новости о том, что в духовном путешествии никогда не было необходимости. Путешествие уже завершено, поэтому нет смысла искать или пытаться обрести новые озарения. Ненужность духовного путешествия — это хорошая новость. Это львиный рык. Это гораздо больше того, о чём говорят сутры Махаяны. Сутры Махаяны говорят о достижении совершенного здравомыслия через осознание того, что форма — есть пустота, а пустота — есть форма и т. д. Но львиный рык, о котором мы говорим, нечто гораздо большее. Его превосходство в том, что абсолютно благие новости не зависят от победы. Они абсолютны.
Каков стиль проявления безумной мудрости Падмасамбхавы в данном контексте? Падмасамбхава — вселенский монарх, глядящий на яны учений сверху вниз, а не снизу вверх.
Есть история о том, как Падмасамбхава учился у Ананды, помощника и ученика Будды. Ананда посвятил его в бхикшу, и он достиг понимания учения Будды. Падмасамбхава относился к Ананде, последователю Будды, скорее как к гуру, нежели как к настоятелю. Это важное различие. Он относился к нему как к гуру, а не как к мастеру винаи (монашеской дисциплины), источнику информации, профессору или к учителю в обычном смысле. Поскольку Ананда был держателем прямой линии передачи, восходящей к Будде, работа с ним подразумевала прямые отношения с учениями.
В данном случае мы можем установить связь с реализацией Падмасамбхавы. Чувство достоинства, ясно и отчётливо провозглашающее, что в путешествии никогда не было необходимости, истинно. Идея о необходимости духовного путешествия — это обман. С этой точки зрения, даже десять бхуми пути бодхисаттвы — это софистика. Если бхуми не существуют, как их может быть десять?
Такой взгляд на вещи — часть безумной мудрости прямоты, совершенной прямоты. Он требует прямых отношений со здравомыслием или умом бодхи, с опытом Будды, достигшего самадхи, подобного ваджре, в тени дерева бодхи. Это ещё один шаг к доверию природе будды. На данный момент мы даже не можем назвать это природой будды, поскольку слово «природа» подразумевает нечто эмбриональное, не успевшее развиться. Но мы говорим не о чём-то эмбриональном, а о живом Будде. Падмасамбхава объединил себя с Буддой и открыл здравомыслие. Он относился к Ананде как к посланнику, пробудившему в нём вдохновение.
На самом деле гуру не передаёт духовные сущности ни в нас, ни через нас. Он просто напоминает нам о том, что в нас уже есть разумность. Так что Ананда только напомнил — или, если уж на то пошло, Падмасамбхава только напоминает, что всё устроено именно так. Нам может быть непросто понять этот опыт или соотнести себя с ним. Мы можем рассматривать его как историю о том, как что-то случилось и после этого все жили долго и счастливо. Но история Падмасамбхавы должна быть чем-то большим, чем это. Если мы действительно соприкоснёмся с тем, что происходит в жизни Падмасамбхавы, нам это покажется вполне реалистичным и личным. Мы признаём разумность, и тогда она возникает сама по себе.