– Я не поняла, почему «гром среди ясного неба»? Если Павлов объективно намного слабее…
– Видишь ли, нас сильно насторожило то, что Павлов как будто и не пытался выиграть на первом этапе конкурса. – Егор многозначительно поднимает бровь и умолкает.
Кажется, от меня ждут каких-то интеллектуальных свершений. Эй, мы так не договаривались!
– Получается, Павлов хотел, чтобы другой победитель приступил к работе над документацией. Он что, собирался выкрасть проект? – я недоверчиво хмыкаю.
– В яблочко, – одобрительно кивает Егор.
– Шутишь?
– Увы. К сожалению, сведения о Павлове поступили слишком поздно, к тому моменту проект был практически готов. Возникла версия о краже, но подтвердить её не было возможности. Зато можно было с уверенностью предположить, что если Павлов действительно рассчитывал на наш проект, то все нужные копии документов давно у него, ведь людям «Геры» требовалось время на переработку и составление собственного, более выгодного варианта. Еще чуть-чуть, и у Павлова бы все получилось, а мы бы остались с убытками, сокращением штатов и отчаянными попытками доказать свое авторство.
– Это так сложно?
– Уверен, Павлов бы обеспечил кучу доказательств, что его команда, трудясь сорок восемь часов в сутки, представила на суд Моргунова исключительно собственное детище.
– Но у «Атланта» была бы не меньшая куча доказательств, правда? И с учетом данных о сложном финансовом положении Павлова…
– Имеешь в виду, что мы могли бы еще пободаться? Конечно, могли бы, а толку? Сам факт кражи документации настолько нас компрометировал, что Моргунов мог бы просто отказаться иметь дело с компанией, не способной организовать эффективную работу службы безопасности. Что же касается Павлова, то мы не сомневаемся, что он заручился чей-то поддержкой и в случае выигрыша выгодные кредиты и подтверждение репутации были ему гарантированы. Как знать, не тайный ли союзник Павлова подкинул Моргунову идею о двухэтапном тендере?
– Надо же, – качаю я головой, – такие страсти, а мы ни сном и ни духом. У нас в отделе даже сомнений ни у кого не было, что договор будет подписан.
– Все ни сном ни духом, даже те, кому по должности непрестанно бдить полагалось!
– Однако договор подписан с «Атлантом», значит, Павлов проиграл?
– Не совсем. Он просто сошел с дистанции. Проект «Атланта» был единственным.
Выдав эту сногсшибательную информацию, Егор замолкает. Второй антракт. Я терпеливо жду продолжения, но время идет, а мой бывший шеф упорно молчит. И не потому, что ест или пьет. Он просто сидит, сжав губы и уставившись неподвижным взглядом в стакан с минералкой. До меня начинает доходить.
– Кажется, сейчас я услышу самое интересное?
Егор не шевелится, и я уже с трудом борюсь с желанием ткнуть его вилкой, как вдруг он возобновляет повествование, будто и не прерывался.
– Как ты, наверное, понимаешь, Павлов не самолично проникал в «Атлант» за проектом, он либо подкупил кого-то, либо внедрил в коллектив своего человека. Безопасникам кровь из носу требовалось найти этого шпиона, но задачка была им не по зубам. Тогда руководство подключило к работе одного специалиста со стороны, профи в проблемах подобного рода. Так вот, этот спец…
Видимо, я не справляюсь с мимикой. Что-то заподозрив, Егор вопросительно смотрит на меня. Не знаю, может, мне лучше держать рот на замке, но слова сами слетают с языка:
– Ты сейчас про Александра Борисовича говоришь? Согласна, будем называть его спецом, так короче и удобнее, – замечаю я небрежным тоном.
Оцепеневший вид Егора доставляет мне истинное наслаждение. Впрочем, он быстро овладевает собой, возвращает брови на место, пристально смотрит мне в глаза и тихо говорит:
– Может, дальше ты сама все расскажешь?
Что ж, поиграем в гляделки. Я отвечаю не менее пристальным взглядом, выдерживаю длинную паузу, добавляю в голос немного металла и медленно произношу:
– Я пришла сюда слушать.
Егор чуть усмехается, качает головой и с легким вздохом продолжает рассказ:
– Ладно. Я остановился на том, что перед спецом стояло несколько задач. В первую очередь, нужно было убедиться, что кража действительно имела место. С этим спец справился быстро и подтвердил наши подозрения.