– Как именно?
– Не помню всех деталей. Вроде, он сумел раздобыть сведения о служащих «Геры» и даже об их зарплате, ввел в уравнение количество человекочасов, необходимых для создания качественного проекта и получил подтверждение, что Павлов не располагает достаточными ресурсами. Что еще важнее – спец сумел узнать, что Павлов наводил контакты с конкурентами наших немецких поставщиков, а перечень оборудования и комплектующих, которыми он интересовался, практически повторял тот, что составил для проекта «Атлант». Возможно, было что-то еще, я точно не знаю. Главное, с первой задачей спец справился отлично. Второй задачей было заставить Павлова отступиться и не подавать проект на конкурс, третьей – поймать шпиона. Спец и тут оказался на высоте.
– Потрясающе, – буркаю я. Сердце неприятно сжимается от плохого предчувствия.
– Как тебе известно, – вещает Егор, – проект разрабатывался в основном в местном отделении «Атланта». Москвичи, конечно, контролировали финансовую и юридическую часть, техническая документация к ним тоже поступала, но не в полном объеме. Соответственно, шпион мог окопаться только в местном филиале. Наши безопасники, прикинув круг лиц, которые при желании могли бы скопировать нужные документы, опустили руки, поскольку число подозреваемых зашкаливало. Однако спец применил собственную методику анализа и сумел существенно его сократить. Главное внимание он уделил тем, кто был принят на работу в последние несколько месяцев, и тем, кто годами занимал одну и ту же рядовую должность. И вот наш спец обнаружил, что одно лицо из первой группы просто-таки сияет и привлекает к себе все внимание в качестве возможного засланного казачка. – Тут Егор снова прерывается и виновато пожимает плечами.
На что он намекает? Уж не меня ли их гениальный спец вычислил в качестве шпиона? Действительно, как все складно: меня уволили, «Гера» отступилась с проектом, «Атлант» празднует победу. Только не понимаю, кто здесь сошел с ума: я, спец или Павлов?
– А можно поконкретнее узнать, в чем именно выражалось «сияние»? – цежу я сквозь зубы.
– Ну… Тебе фамилия Мамонтов случайно ни о чем не говорит?
– А как же! Мамонтов Владимир Александрович, бывший член совета директоров, продал тебе свои акции и отправился на покой. Немногим ранее отметился на корпоративе «Атланта», где станцевал со мной медленный танец, оказался под прицелом фотокамеры и вызвал пересуды о своем участии в моем трудоустройстве. Да, забыла упомянуть, говорят, к продаже акций ты его вынудил силой или шантажом.
– Убеждаюсь в том, что времени ты даром не теряла!
– Да уж, не только парики примеряла и пургеном затаривалась.
Егор пытается спрятать улыбку.
– Ладно, вернемся к сиянию. Смотри, какая красивая история практически сама шла в руки нашему спецу. Немолодой, но еще энергичный и полный сил акционер вдруг продает свои бумаги и уезжает жить за границу. Ходят упорные слухи, что расстался с акциями он не по своей воле. Существенная деталь – в личных пристрастиях господин Мамонтов неоригинален, предпочитает молоденьких блондинок. Не так давно он покинул одну пассию, немедленно завел другую (речь про тебя, как ты догадываешься) и пристроил её работать в «Атлант». А что, если Мамонтов решил отомстить и одновременно поправить свои дела? Он получает деньги от Павлова, его любовница копирует проектную информацию и уезжает к папику, а новый владелец акций лишается должности и перспектив. Были какие-то еще улики, но основное я изложил.
– Бред.
– Спец так и заявил.
– Что???
– Он тоже сказал, что это бред. Так что он вовсе не такой кретин, как ты, вероятно, подумала.
– Я уже ничего не думаю и не понимаю, – признаюсь я.
– Спец быстро выяснил, что ты почти не знакома с Мамонтовым, и что я не вынуждал его продавать мне акции, из которых, кстати, я купил только небольшую часть, а остальные были приобретены старейшими акционерами. Проанализировав всю ситуацию, спец сделал вывод, что тебя просто выбрали в качестве козла отпущения.
– Сама посуди, – быстро продолжает Егор, не давая мне выразить свое возмущение. – Человек, продавший Павлову информацию, составляющую коммерческую тайну, не мог не понимать, что в случае проигрыша «Атлант» обязательно начнет расследование. Речь идет о серьезном преступлении, так что шпион, вероятно, планировал получить значительное вознаграждение и исчезнуть с горизонта. А Павлов, с учетом его финансовых проблем, вряд ли мог себе позволить заплатить шпиону требуемую сумму. Спец предположил – и на данный момент его предположение полностью подтвердилось, – что большую часть денег Павлов обещал отдать после принятия проекта, а это значит, что какое-то время шпион должен был сидеть на месте и ждать гонорара, рискуя быть разоблаченным. Вот и соображай, как бы ему пригодился кто-то, на кого можно было бы навести подозрения, пусть даже ненадолго.