– Ага.
– Ты обнадежила её, и теперь она будет спать спокойно?
– Думаешь, без этого звонка она всю ночь не сомкнула бы глаз? Она что же, до такой степени тебе не доверяет?
– Да кто мне сейчас доверяет? – с досадой восклицает Егор, и я, вопреки здравому смыслу, чувствую себя виноватой.
Я не хочу развивать тему, поэтому принимаюсь за дегустацию коктейлей. Егор принес их четыре вида, и я ставлю перед собой задачу найти наименее сладкий.
– Ты всегда хотела стать юристом?
– В детстве хотела быть учителем.
– Но потом ты поняла, что твое призвание – это юриспруденция?
– Ты так говоришь, будто не веришь в подобную возможность.
– Ну почему же? Может, ты мечтала затмить Плевако…
– А ты не думаешь, что я бы тогда специализировалась по уголовному праву?
– Ты права, не подумал. Но все-таки? Мне действительно интересно.
Я допиваю мятный коктейль и придвигаю ближе к себе малиновый.
Итак, почему я пошла в юристы? Может, в самом деле, взять и рассказать… Мы пол дня провели в разговорах, но о себе почти не говорили. Пора, наверное, снимать это табу на обсуждение личных тем. Не знаю, как у других, но для меня вопрос призвания именно личный, тесно связанный с моим характером и уходящий нитями в прошлое. Строго говоря, свое желание пойти на юридический я вообще никогда никому не объясняла, даже своей семье. Я просто известила близких о своем намерении, и они его благожелательно приняли, без лишних расспросов и уточнений. Возможно, родители и сестры полагали, что понимают мои мотивы. Не исключаю, что так и было. Но вряд ли они знали, что именно послужило отправной точкой.
Не могу удержаться, меня тянет на откровенность. Я ощущаю сильную потребность высказаться и найти понимание. Моя история будет длинная, с деталями и нюансами, с лирическими отступлениями и отвлеченными размышлениями. Егор сам напросился, так пусть теперь слушает.
– Знаешь, я думаю, что вопрос призвания очень важен для моей семьи, – издалека начинаю я. – Все мои родные не просто зарабатывают деньги, они по-настоящему любят свою работу. Моя мачеха – талантливый и востребованный дизайнер, она всегда пылает энтузиазмом и предпочитает сложные задачи, требующие полной отдачи. Моя младшая сестра занимается цветоводством и пользуется репутацией отличного специалиста. У Сентябрины полно клиентов, которым она не просто помогает ухаживать за домашними растениями, но учит любить их и лелеять. Майя – моя старшая сестра – закончила архитектурный. Сперва у неё были проблемы с работой, но она быстро нашла свою нишу и сейчас занимает руководящую должность. Моя родная мама работала библиотекарем. Папа рассказывал, что в обычной районной библиотеке она устраивала такие творческие встречи, что на них съезжались люди со всего города. У самого папы все было довольно непросто. Сперва он работал техником-чертежником. В начале девяностых организация, где он трудился, приказала долго жить. Папу приютил его приятель, сумевший в годы дикого рынка создать свою фирму. В чертежнике приятель не нуждался, папу он взял в качестве личного помощника, потому что полностью ему доверял. Вскоре приятель предложил папе выучиться на бухгалтера. Соответствующих курсов тогда было достаточно, но папа предпочел поступить на вечернее отделение экономического факультета. Еще через пару лет фирма приятеля развалилась, сам приятель эмигрировал, а мой папа продолжал учиться. Днем он подрабатывал где мог, по вечерам ездил на лекции. Он тогда уже овдовел, на какое-то время остался один со мной на руках, на год брал академический отпуск, но учебу не бросил. Более того, получив диплом, он поступил в аспирантуру, защитился и стал преподавать экономическую теорию. Многие полагают, что предмета скучнее придумать невозможно, но папины лекции настолько интересные и запоминающиеся, что у него нет отбоя от предложений разных ВУЗов.
– И сейчас мы подходим к самому интересному, по крайней мере, для меня? – высказывает предположение Егор. – Я наконец узнаю как юриспруденция покорила твое сердце?
– О себе сложно рассказывать, но я попробую. Лет до пятнадцати я не имела ни малейшей идеи относительно будущей профессии. У меня не было склонности к физике, черчению, программированию, я не видела себя историком или медиком и не чувствовала какого-либо творческого потенциала.
– А как же педагогика?
– К тому времени я к ней сильно охладела.
– И вдруг что-то произошло, что помогло тебе с выбором?
– Примерно так. В один прекрасный осенний день мы отмечали день рождения Майиной бабушки по отцу. Я всегда очень любила Майину бабушку, точнее, и сейчас люблю, поскольку она, к счастью, жива и здорова.