– Подожди-подожди, как бы мне не запутаться. Майя тебе не родная сестра?
– Сводная.
– И ты общаешься с её бабушкой? У вас на редкость дружная семья!
– Это точно, – подтверждаю я, чувствуя невольный прилив гордости.
– Прости, я перебил. Так что было дальше?
– Мы с Майей заехали на работу к её родному отцу, чтобы потом всем вместе отправиться к бабушке. Майин отец – партнер в строительной компании. Когда мы приехали, Майин папа сказал, что, к сожалению, у него осталось одно важное дело, которое он постарается завершить как можно скорее. Он устроил нас в небольшой комнатке, прилегающей к его кабинету. У Майиного папы были какие-то разногласия с контрагентом, тот прислал своего юриста, Майин папа также вызвал своего, и оба юриста устроили словесное побоище, за которым я наблюдала во все глаза. Юристы кричали, угрожали друг другу судебным разбирательством, размахивали документами, и конца этому не предвиделось. И тут на сцене появилось новое лицо – в кабинет вошла начальница юридического отдела. Она только что вернулась из суда и сразу была вызвана руководством. На решение проблемы у неё ушло не больше десяти минут, она расправилась с чужим юристом, не оставив тому шанса на сопротивление, и при этом ни разу не повысила голоса. Она просто цитировала по памяти статьи, прекрасно ориентировалась в законах и подзаконных актах, была в курсе судебной практики, демонстрировала безупречную логику и в итоге убедила всех, что именно её трактовка спорных пунктов в договоре является единственно правильной.
– И ты решила, что тоже так хочешь?
– Скорее, решила, что я так смогу, если очень сильно постараюсь. Я дружила с математикой, имела хорошую память и очень любила решать задачки на логику и внимание. Придя в тот день домой, я залезла в интернет, нашла там гражданский и налоговый кодексы, попыталась их читать и вскоре пришла к выводу, что юридические задачи могут оказаться похлеще любой головоломки. Я как следует поразмыслила, взвесила все за и против и в конечном итоге утвердилась в своем намерении поступать на юридический.
– Можно полюбопытствовать, какие аргументы были против?
– Хочешь, чтобы я раскрыла тебе свои слабые места? Да пожалуйста, они и так очевидны! Помнишь, я говорила про двух юристов, которые спорили между собой? Они ораторствовали и давили друг другу на психику. И хотя в том конкретном случае женщина их переспорила, я полагала, что неплохо было бы владеть подобными приемами. К сожалению, они совсем не в моем характере.
– Тебя беспокоило, что ты не сможешь оказать давление, если вдруг возникнет такая необходимость?
– Да. И еще больше я боялась, что не смогу должным образом противостоять давлению, оказываемому на меня.
Сказав это, я моментально мрачнею. Ну как так получилось, что в ходе невинного разговора мы прямиком вышли на мое скандальное увольнение, во время которого я наглядно продемонстрировала свою полную неспособность к сопротивлению?
Егор угадывает мое настроение и отводит глаза. Но на него я сейчас не злюсь, только на саму себя.
– Ты несколько лет провел в Германии. Не было искушения остаться там навсегда? – брякаю я первое, что приходит в голову, лишь бы прервать молчание.
– Был такой момент, но он длился недолго.
– Она была немкой или русской?
Егор неопределенно хмыкает, но я вижу, что попала в точку.
– Извини, это не мое дело, – говорю я.
Егор о чем-то задумывается, а потом, многозначительно глядя на меня, медленно произносит:
– Я тебе как-нибудь потом расскажу, ладно?
Вот так. Хорошо, что мы сидим в темноте и Егор вряд ли имеет возможность заметить мои пылающие щеки. Значит, состояние неопределенности для Егора позади, он принял решение. А я?
Я пытаюсь найти ответ, но понимаю, что его пока нет. Но это же нелепо! Я согласилась провести с ним весь день, я получала удовольствие от каждой минуты нашего общения, я, наконец, даже помыслить не могу о том, чтобы оттолкнуть его и отказаться от развития отношений. Но и дать согласие я тоже не могу. Что-то мешает мне это сделать.
– Если бы у тебя был шанс вернуться в прошлое, ты бы поступил так же? – вырывается вдруг у меня.
Черт, ну кто меня за язык то дергал? Глупее вопроса просто не придумать! Все равно, что спросить: ты застелил бы соломкой ту лужу, если бы знал, что в неё грохнешься?
Дурацкий, кретинский, бессмысленный вопрос, думаю я и вместе с тем напряженно жду ответа.
– Надеюсь, что нет, – тихо говорит Егор. – Я, наверное, всю неделю размышлял об этом. Я чувствовал себя препаршиво, и понимал, что это признак того, что я где-то совершил серьезную ошибку. Нельзя было уступать давлению начальника службы безопасности, когда он потребовал немедленных действий. Десять минут на анализ ситуации – и все, возможно, сложилось бы совершенно иначе. Как минимум, мне следовало лично связаться со спецом и обсудить ситуацию. Но я растерялся, проявил слабохарактерность и склонность к самообману, понадеялся, что следование указаниям сверху снимает с меня ответственность. Речь ведь о том, что я мог бы довериться тебе и попросить о содействии, правильно? Спец видел здесь неоправданный риск, и я имел глупость пойти у него на поводу. Я только что вступил в должность и вообразил, что обязан проявить преданность компании, думать только о нашей сверхзадаче, а собственные эмоции задвинуть куда подальше. Теперь то я понимаю, что моя настоящая задача – это руководить в первую очередь людьми, и настоящий риск – это потерять их уважение. Я не хочу относится к подчиненным, как к винтикам в механизме, однако именно на такое поведение меня спровоцировали, заставив пожертвовать тобой, словно фигурой в шахматной игре. Спец преследовал исключительно свою цель, но при этом как будто устроил мне проверку на вшивость, которую я не прошел. Но ты можешь даже не сомневаться в том, что я извлек полезный урок из всей этой истории и впредь не повторю своих ошибок.