Я облегченно перевожу дух, хотя меня еще слегка трясет.
– Ладно, я поняла, что год назад наши пути слегка пересеклись. И ты был впечатлен… моим профессионализмом, – я тщательно выбираю слова.
– Я был впечатлен тобой, – перебивает Глеб. – Я не пытаюсь утверждать, будто с моей стороны это было что-то серьезное, иначе я бы сразу попытался с тобой познакомиться. Нет, просто в памяти остался твой светлый образ, который всплывал время от времени. А потом я неожиданно встретил тебя рядом со своей работой. Ты подвозила сестру…
– И когда же это было?
– Недели две назад. Вот тогда я, честно говоря, призадумался. С Мариной я уже давно расстался, новых отношений не завел и частенько вспоминал о тебе. Но на какие-либо действия не решался, поскольку понимал, что ничего толком о тебе не знаю. Тут бы весьма пригодились общие знакомые, но таковых, как назло, не наблюдалось, а просто лезть напролом мне было страшновато.
– Боялся, что моя реальная физиономия не совпадет со «светлым образом»?
– Примерно. Когда я понял, что твоя сестра работает в двух шагах от меня, я решил, что это шанс. Стал подумывать, как подобраться к Юле, а тут вдруг случилась эта история с её увольнением. Я на всякий случай начал выяснять детали, выдумал себе дело у юристов, удачно подслушал твой разговор с одним из Юлиных сотрудников…
– Подожди-подожди, – соображаю я. – Так ты не случайно оказался тогда у стойки охранника?
– Виновен. Ты не сердишься?
– Вроде нет, – мямлю я. Мне требуется время на переваривание услышанного. Так я сержусь? Обижаюсь?
Нет, обиды я точно не испытываю. Ведь Глеб меня не обманывал, он просто умолчал о некоторых деталях.
И правильно сделал, понимаю я. В момент нашего знакомства в моей голове была только Юля. Заведи Глеб шарманку о своем интересе ко мне, я послала бы его сразу и безоговорочно.
Внезапно я чувствую большое облегчение. Подспудно я всегда ощущала какую-то неестественность в столь своевременном возникновении Глеба на моем пути. Просто сказка какая-то: я хочу проникнуть в «Атлант» – и тут же появляется человек, который может мне это обеспечить. И не только может, но и сам принимает участие в моей авантюрной вылазке. Благополучный исход мероприятия говорил о том, что это, по крайне мере, не подстава, но легкая тревога не покидала меня всю неделю. Я как будто боялась, что за щедрый и ничем не заслуженный подарок судьбы мне рано или поздно будет предъявлен счет.
Хорошо, этот вопрос можно считать закрытым. И, пожалуй, не стоит допытываться у Глеба, насколько оправданным оказались его ожидания относительно меня. Педалировать эту тему – все равно, что напрашиваться на комплименты.
Внезапно меня как будто толкают в грудь. Какие еще комплименты! Он же только что сделал мне предложение!
Он спятил, не иначе. Или переволновался из-за сестры. И как мне поступить, перевести все в шутку? Согласиться и посмотреть, что будет?
Ладно, для начала просто дам ему возможность сделать вид, что он ни о чем меня не спрашивал.
– Если мы сейчас же не выйдем на улицу, то я усну, – заявляю я.
– Ты пытаешься сменить тему?
– Угу. Тебе стоит уцепиться за этот шанс.
– И мы дружно забудем то, что я сказал несколько минут назад? Ты сама-то в это веришь?
– Необязательно забывать, можно просто отложить…
Глеб тяжело вздыхает.
– Ладно, я признаю, что поддался эмоциям. И, наверное, неправильно выбрал время и место. Но хочу, чтобы ты знала – я сказал то, что думал и чувствовал. И готов ждать сколько угодно…
– Глеб! – я теряю терпение. – Может, ты и ощущаешь себя так, будто знаешь меня целый год, но это же иллюзия! С чего ты взял, что я подхожу для семейной жизни, что я не умею скандалить, что я не изведу тебя сценами ревности…
– Еще какие ужасы припомнишь? – откровенно веселится Глеб.
Вместо ответа я просто возмущенно фыркаю.
– Значит, скандалить и истерить ты умеешь? А можно уточнить, когда ты делала это в последний раз?
Я невольно задумываюсь. Я же смогу вспомнить что-нибудь в этом роде, правда? Хотя, должна признать, разговоры на повышенных тонах меня жутко утомляют ввиду своей полной бессмысленности. Из-за этого я даже рассталась со своим бывшим парнем. Оказалось, тот был уверен, что страсть требует обязательных бурных сцен, ссор и примирений. Однако, как он ни пытался, спровоцировать меня на нечто подобное так и не смог, усомнился в моих чувствах, устроил напоследок грандиозный скандал и окончательно исчез из моей жизни.
– Прости, ты уже до какого года в своих воспоминаниях добралась? – ехидничает Глеб. – Учти, кризис трехлетнего возраста я в расчет принимать отказываюсь.