В итоге вечером все работники покинули объект, а я остался. Я не был уверен, что рискну что-нибудь сделать, но считал, что стоит хотя бы попробовать. Дабы утвердиться в своих намерениях, я решил освежить знание предмета, поэтому достал планшет и даже лекции, которые всегда таскал с собой в рюкзаке. Я так погрузился в чтение, что не услышал, что в дом кто-то пришел. Представь картину: я сижу на полу в кухне и таращусь в планшет, вокруг разложены лекции, схемы, инструменты, и тут входят два солидных мужика. Они замирают от неожиданности, я так и вовсе теряю дар речи, в общем немая сцена. Ну, оклемались, разговорились, и выяснилось следующее. Хозяин дома в строительстве и ремонте ни бельмеса не смыслил, зато имел приятеля с соответствующими знаниями и опытом. Приятель этот периодически заглядывал на объект и проверял качество работ. Именно он уличил предыдущую бригаду в какой-то довольно пустяковой халтуре и настоял на увольнении. Я не знаю, почему именно нашей бригаде выпала высокая честь завершить начатое, не могу даже сказать, был ли бригадир в курсе обстоятельств. Подозреваю, что не был.
Так вот, приятель хозяина прошелся по дому, похмыкал, пофыркал, но в целом признал нашу работу терпимой, за исключением тех самых электрических недоделок, из-за которых я и остался сверхурочно. Решив продемонстрировать преданность коллегам, я попытался что-то наплести и создать впечатление, что у бригадира и электрика все под контролем, но не слишком преуспел. Приятель лекции и планшет в миг приметил, возраст мой сам за себя говорил – в общем, хоть я и не раскололся, даже хозяин просек ситуацию правильно, не говоря уж о его госте. Однако, вместо того, чтобы рекомендовать хозяину гнать ремонтников в шею, приятель посоветовал дать нам шанс, а мне настоящий экзамен учинил. Всю душу из меня вынул, вопросами каверзными засыпал и опомниться не давал. Конечно, я мог отказаться от подобной проверки, но каким-то шестым чувством понял, что это не в моих интересах. Затем приятель велел мне заняться проводкой, и я, как ни странно, неплохо справился. В итоге честь бригады я отстоял, хорошо заработал, а где-то через месяц неожиданно получил приглашение пройти дипломную практику в фирме, где я по сей день работаю.
– Приятель хозяина дома составил протекцию? – высказываю я догадку.
– Точно. Большой человек в строительных кругах оказался. Он поведал директору забавный эпизод, а тот как раз планировал вливание молодой крови в свой коллектив, вот и одобрил мою кандидатуру.
– Здорово!
– Да, многие однокурсники отчаянно завидовали моему везению.
Я задумываюсь над Костиным рассказом. Он сравнил свою историю с моей. Что же в них общего?
– Тут ведь дело не в везении, так? – медленно говорю я, пытаясь ухватить ускользающую мысль. – Ты получил шанс… Шанс поверить в себя. И эта вера помогла двигаться дальше, совершенствоваться и не бояться рисковать. После окончания дипломной практики тебя приняли в штат, а это уже не объяснить простым везением. Ты сумел доказать, что достоин должности.
– Если я с тобой соглашусь, ты не подумаешь, что я хвастаюсь? – смеется Костя.
Честно говоря, думаю я сейчас немного о другом. О том, какой сегодня странный день. Сперва Стас сваливается как снег на голову и принимается изливать мне душу, теперь вот Костя… Но какая большая между ними разница!
– Жаль, что ты утащила меня от клумбы, я толком ничего не рассмотрел, – доносится до меня Костин голос. – У тебя есть её снимки в телефоне?
Действительно, огромная разница.
Юля
Если в ночь со вторника на среду я предавалась отвлеченным мечтам убить Железнова, то через день к моим членовредительским фантазиям прибавилась конкретика – ведь я получила шанс в ближайшее время оказаться в непосредственной близости от объекта, подлежащего уничтожению. Посему мне пришлось проявить чудеса силы воли и самодисциплины, чтобы оторваться от смакования кровавых сцен, возникающих в моем воспаленном мозгу, и поразмыслить о деле.
Я вдруг сообразила, что могу попробовать узнать имя своего таинственного псевдоблагодетеля, о котором, как выяснилось, с удовольствием судачила за моей спиной вся контора. Еще накануне одна мысль о разговоре с кем-то из работников «Атланта» повергала меня в смятение и трепет, однако предвкушение скорого возмездия придало мне смелости и отваги. Перебрав в уме имена коллег, я пришла к выводу, что придется потревожить все того же Мишу – только относительно него я была полностью уверена, что он сохранит в тайне и мой звонок и мою просьбу.