Пока Джинна перечисляла знакомые мне фамилии, я украдкой бросила взгляд на Харри. Его лицо из благодушного превратилось в обеспокоенное, испуганное.
- Вы - брат и сестра, верно?
Мы оба молчали. Не знаю, что происходило в голове Харри, но лично я судорожно пыталась придумать, как можно убить Джинну и избежать кары. Кто подсказал ей, где мы живем? Кто видел, как она поехала сюда? Кто знал, что она отправилась к нам? Не сопровождает ли её кто-то?
Она посмотрела по сторонам.
- Где Том?
- Он умер, - ответил я.
- Умер?
- Да, он утонул примерно месяц тому назад.
- Умер... - повторила Джинна.
- Как-то вечером он напился на дне рождения и вздумал искупаться, сказал Харри. - Но, к несчастью, Том не умел плавать.
Джинна не ожидала такого. Ее невозмутимый фасад впервые дал трещину.
- Чей это был день рождения? - спросила она.
- Мой, - ответил Харри.
- И эта вечеринка происходила в прошлом месяце?
- Да. Почему ты спрашиваешь?
- Твой день рождения - не в прошлом месяце, - сказала Джинна. Прошлый месяц - декабрь. Ты родился в ноябре.
Мы с Харри посмотрели друг на друга. Меня удивило, что моя падчерица сделала это странное и ошибочное заявление. Мы с Харри знали, что он родился в сентябре. Какие основания сомневаться в этом очевидном факте имела Джинна? Откуда у неё такая уверенность? А главное, какое ей дело до всего этого?
- Я родился не в ноябре, - сказал Харри. - На самом деле мой день рождения в сентябре, но в этом году мы смогли отпраздновать его только в декабре. Послушай, Джинна, нам с Алексис очень жаль Тома. Мы до сих пор переживаем из-за случившегося. Мы пытались остановить его, но он был так пьян, что не желал ничего слышать. Он проявил настойчивость и пошел купаться. Мы ничего не могли поделать.
- Ты родился в ноябре, - повторила Джинна.
Харри посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд на Джинну.
- О чем ты говоришь?
- Вы - не брат и сестра.
- Ты в своем уме? - Тревога Харри стала превращаться в злость. - Ты побывала в Пилгрим-Лейке, шпионишь за нами, суешь нос в наше прошлое. Разговариваешь со всеми, кого мы знали. Конечно, мы - брат и сестра, глупая стерва!
- Вы только так думаете.
- Что это значит, черт возьми?
- На самом деле вы - кузен и кузина.
Все надолго смолкли и замерли. Это было одно из тех безумных мгновений, когда кажется, что вы перестали существовать, хотя вы отлично знаете, что по-прежнему живы. Вы слышите собственное сердцебиение и при этом ощущаете себя мертвецом. Вот что я испытывала.
- Кузен и кузина! - воскликнул Харри. - Это самое глупое и нелепое заявление, которое я когда-либо слышал. Ты приехала, чтобы сообщить нам это? Что мы - кузен и кузина? Ты слышала, Алексис? Кузен и кузина! Эта девушка - чокнутая, слабоумная, у неё не все дома, ей место в психушке.
Харри охватила истерика. Его голос и взгляд явственно говорили мне об этом. Слова Джинны несли в себе такую угрозу, что если они были правдой, я не представляла, что Харри может сделать. Сама я на миг застыла в оцепенении. Я должна была следить за братом... кузеном? Может быть, Джинна и правда чокнутая. Ее заявление было весьма странным.
- От кого, черт возьми, ты услышала такую нелепую ложь? - спросила я.
- От Джулианы.
- Ей больше девяноста лет, - сказал Харри. - Джулиана - старуха. Господи, она уже в глубоком маразме.
- Я тоже подумала об этом, - согласилась Джинна. - Поэтому решила проверить её рассказ.
Произнеся эти слова, она схватилась за клапан сумки, а я - за нож для разделки мяса. Длинное лезвие заблестело в моей руке, прежде чем Джинна успела отпереть замок своего мешка. Ее глаза наполнились страхом.
- Я хочу лишь показать вам кое-что. Несколько документов. Алексис, положи, пожалуйста, нож. У меня нет оружия. Я просто хочу, чтобы вы взглянули на пару свидетельств о рождении и документы об усыновлении.
- Документы об усыновлении? - сказал Харри. - Кто, черт возьми, был усыновлен?
- Ты, - тихо ответила Джинна.
- Что?
- На самом деле ты - сын Кей. Кей Маринго. Сестры Марка. Покойной тетки Алексис. Кей умерла, рожая тебя, Харри. Потом Луиза и Марк усыновили тебя и воспитали, как родного сына.
- Нет! Это неправда! Это не может быть правдой! Это наглая ложь! Разъяренный Харри вскочил. - Ты приехала сюда, чтобы обманным путем заставить нас признаться. Алексис была права насчет тебя. Она всегда была права. К сожалению, я не слушал её. Ты - подлая лгунья!
Джинна протянула бумаги.
- Посмотри это, если не веришь мне. Алексис родилась всего через семь месяцев после тебя, Харри.
- Через девять месяцев, - сказал он.
- Нет, семь.
У Харри задрожал голос.
- Даже если Алексис родилась через семь месяцев после меня, как ты утверждаешь, это ещё ни о чем не говорит. Она могла родиться преждевременно. Женщины часто рожают недоношенных детей.
- Да, - согласилась Джинна. - Но тогда почему Луиза и Марк лгали вам? Почему они утверждали, что ты родился в сентябре? Если вас разделяли только семь месяцев, почему они не сказали вам правду?
- Откуда мне знать? Может быть, потому что это выглядело бы немного подозрительно.
- Верно. Это действительно выглядело подозрительно. Это было стопроцентным обманом. Ты родился в ноябре 1932 года. Луиза Маринго не была твоей матерью, - сказала Джинна. - Она была твоей тетей по мужу. А Марк не был твоим отцом. Он являлся твоим дядей. И родился ты не в сентябре. Они сказали тебе неправду. Посмотри свидетельство о рождении. Здесь стоит твое имя. Посмотри эти документы об усыновлении. Взгляни!
Харри взял бумаги, и его лицо побелело. Мне не было нужды читать через его плечо, чтобы понять, что Джинна сказала правду. Ужасную, мучительную, невероятную правду. Мы с Харри никогда не были братом и сестрой, хоть нас и заставили в это поверить. Мы стали жертвами невообразимого обмана, невообразимой шутки!
Я сидела здесь, пытаясь думать, сохранить рассудок, не потерять власти над раздиравшими меня эмоциями, но потрясение от слов Джинны породило цепь ужасных сожалений. Мне хотелось плакать, кричать, умереть. Вместо этого я просто сидела, жалея о многом.
Мы изначально обладали тем, к чему стремились, но не сознавали этого. Никто не сказал нам правду. Все лгали нам. Моя мать, мой отец, Джулиана. Лжецы! Лжецы и воры, обокравшие нас, погубившие нас, превратившие нас в бездушных убийц, сексуальных банкротов, эмоциональных мертвецов. Эти негодяи погубили нас. Я радовалась тому, что моя мать и отец умерли, торопила смерть Джулианы. Я бы с радостью задушила её сама. Я чувствовала, как мои руки сжимаются вокруг её старого лживого горла... Силы начали покидать меня, их вытесняло ощущение огромного, парализующего горя. Ощущение потери. Наши жизни были бессмысленно сломаны. Если бы кто-то сказал нам правду, мы могли быть счастливы.
Внезапно Харри снова вскочил с кресла, сбросив проклятые бумаги на пол.
- ВСЕ БЫЛО НАПРАСНЫМ! МЫ УБИЛИ ИХ ВСЕХ НАПРАСНО! НАПРАСНО! PARA NADA!
- Харри. - Я коснулась его руки, но он не замечал меня. - Пожалуйста, дорогой. Сядь.
Он не сел в кресло. Он продолжал кричать.
- МЫ СДЕЛАЛИ ВСЕ НАПРАСНО. Я НАПРАСНО УБИЛ ПОЛЕТТ И РОУЗ. ТЫ НАПРАСНО УБИЛА САРУ. МЫ НАПРАСНО УБИЛИ ТОМА. НАМ БЫЛО НЕЗАЧЕМ УБИВАТЬ. АЛЕКСИС, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ГОВОРЮ? ВСЕ ЭТО МЫ СДЕЛАЛИ СОВЕРШЕННО НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО. НАПРАСНО...
Зарыдав, он рухнул в кресло. Потом начал смеяться. Натужно, как клоун. Снова заплакал. Он казался совершенно безумным, и это испугало меня. Но ещё больше меня испугала Джинна. Признания Харри приковали её к дивану.
- Полетт и Роуз, - потрясенно пробормотала она. - Моя мама и няня. О, нет. Это невозможно.
- Он не соображает, что говорит. Он в шоке.
Она посмотрела на колье с рубином, висевшее на моей шее.