Но он не испытывал нетерпения. Потянувшись к бокалу, понял, что боится. Сейчас, после многих лет интриг, когда они наконец обрели возможность быть вместе, Алексис ждала от него очень многого.
- Ты по-прежнему влюблен в нее! - обвинил он Тома.
- А если это правда? - признался Том. - Это более естественно, чем... Алексис - очень красивая женщина.
Харри прищурил глаза.
- Ты - жалкий оппортунист. Ублажал меня, пока Алексис была далеко. А теперь собрался сыграть другую роль и позаботиться о счастье Алексис.
- Я люблю Алексис.
Будто это все объясняло, упрощало, разрешало проблемы. Харри почувствовал, что его охватила неуправляемая ярость. Он понял, что поддаваться ей бессмысленно. Увидев всегда вежливого Харри взбешенным, Том станет ещё более нахальным и самоуверенным.
- Возможно, ты любишь Алексис, - спокойно произнес Харри. - Но ты упускаешь из виду одно обстоятельство.
- Какое?
- Алексис любит меня.
- Возможно.
Харри хотелось задушить более молодого мужчину, но он не повысил тона.
- Алексис всегда любила меня, даже когда мы были детьми. И всегда будет любить меня. Что ты на это скажешь, наглец?
- Я не уверен, что ты прав. В конце концов, если твои чувства изменились, почему с ней не может произойти то же самое?
Невозмутимый ответ Тома заставил Харри растеряться. Такую возможность он не учитывал. Вдруг это окажется правдой? Что, если за шесть последних месяцев Алексис разлюбила его - так же загадочно и необъяснимо, как он разлюбил ее?
- Это абсурд, - выпалил он. - Ты, несомненно, знаешь Алексис хуже, чем думаешь.
- А ты её хорошо знаешь?
- Да, - неуверенно сказал Харри. - Понимаешь, у меня было преимущество во времени. Около сорока трех лет.
Почти сорок четыре года.
Он принял освежающий душ и почти закончил бритье, когда с подъездной дороги донесся шум "сеата". В спешке Харри порезал щеку и торопливо присыпал капельку крови тальком, потом заклеил ранку пластырем. Обрызгал себя диоровской водой "О саваж", прополоскал рот мятным эликсиром и почти почувствовал себя человеком. Сглаженный защитным кремом загар заботливо скрывал последствия пьянства.
Харри снял с бедер полотенце и надел бежево-белый халат с эмблемой "Ланвина" - один из многочисленных подарков Сары. Потом оценивающе посмотрел на свое отражение в длинном овальном зеркале спальни и обрадовался тому, что его глаза стали менее красными и тусклыми, чем несколько минут тому назад. Он решил, что в целом выглядит весьма недурно. Он открыл окно, чтобы избавиться от несвежего воздуха, и услышал, как хлопнула уличная дверь.
- Вот и мы. Наконец-то дома! - радостно произнес Том.
- Какой красивый дом, - ответила Алексис. - Это название ему подходит.
Звучание её голоса, нежность которого оттеняли ноты твердости, заставило Харри вздрогнуть. Он сунул руки в глубокие карманы халата. В прошлом ему никогда не удавалось обмануть Алексис, она всегда видела его насквозь, словно он был стеклянным. Проявит ли она сегодня эту способность? - подумал он.
- Дорогая! - сказал он, выходя в прихожую, где Алексис ждала, когда Том принесет её чемоданы. - Я так рад тебя видеть!
- Как приятно оказаться здесь. - Она медленно, словно во сне, шагнула в его объятия и устроилась в них. - Я наконец чувствую себя в безопасности.
Харри испытывал прямо противоположное чувство. Теперь, когда Алексис прибыла в Лос Амантес, его страхи превратились в осязаемую реальность. Он не мог представить себя занимающимся любовью с этой высокой темноглазой брюнеткой. Он привык к менее рослому Тому МакКиллапу, к его зеленым глазам, веснушчатой коже, светло-русым волосам. Заниматься любовью с Алексис было все равно заниматься любовью с самим собой.
Том отнес вещи Алексис в спальню, которую они с Харри решили предоставить ей. Комната была отделана в золотисто-розовых тонах, там стояла огромная кровать с пологом на четырех стойках. Над туалетным столиком висело красивое зеркало, обрамленное морскими раковинами. В углу стояло бамбуковое кресло, обтянутое ситцем персикового цвета. Возле него находился маленький круглый бамбуковый столик со свежими цветами в вазе. Должно быть, их собрал Том, с досадой подумал Харри.
- Очаровательная комната, - произнесла явно довольная Алексис.
- Мы надеялись, что тебе понравится, - сказал Харри, пока Том расставлял чемоданы.
- Я думаю, что буду здесь счастлива, - произнесла Алексис. - Тут так спокойно.
Когда Харри и Том расположились в просторном белом доме, там было пять спален. Теперь их осталось три. Две другие были превращены в ванные, и таким образом каждый обитатель получил по отдельному "люксу". Прежде подобного уединения Алексис и Харри добились благодаря браку, а Том - своим упорным трудом. Сейчас, как зловеще подчеркнул Том, они получили все это, совершив убийство.
Комнаты Алексис и Харри выходили на море. Том выбрал себе спальню, окна которой смотрели на сад. Он сказал, что шум волн мешает ему спать. Харри с удивлением обнаружил, что Том не умел плавать. Более того, он панически боялся воды. Сверкающим голубым бассейном он пользовался лишь таким образом: заходил в воду по пояс, погружался в неё с зажатым носом и быстро выскакивал на поверхность. За его кошачью нелюбовь к воде Харри дал ему прозвище el gato.lx
- Ты буквально ожил, - сказал Том, когда они вытянулись в патио на плетеных креслах. - Не представляю, как это тебе удается. Когда я уходил, ты был поход на мертвеца.
- У меня прекрасная конституция. Я пошел в моего отца.
Никогда ещё Харри не ощущал так сильно свою близость к человеку, которого в детстве презирал.
51
Я последовала совету Харри: сняла мою дорожную одежду, приняла душ, надела розовые шорты, фиолетовый свитер из кашемира и золотистые сандалии без каблука со шнуровкой на щиколотках, повязала на шею платок с рисунком.
Снаружи было свежо и красиво. Я подняла деревянные жалюзи и посмотрела на Средиземное море, мерцавшее в холодном лунном свете. На берегу несколько человек ловили рыбу, их удочки были неподвижными. Воздух казался восхитительно вкусным после насыщенного выхлопными газами Лондона, ощущение покоя было ошеломляющим. Вдали звучали гитары и чей-то одинокий голос.
Я разложила лишь часть моих вещей и решила закончить эту работу завтра. Сейчас я была слишком возбуждена, чтобы заниматься такими будничными делами, как наведение порядка. В конце концов, это мой первый вечер в Испании! Мое сердце билось так, словно я никогда не путешествовала прежде... или была девственницей, готовящейся познать мужчину.
- Алексис, что с тобой случилось? - крикнул Харри из патио.
- Я сейчас приду.
Но прежде я хотела сделать что-то. Должна была сделать. Бесшумно шагая по красивому полу, я вышла из моей комнаты и направилась по коридору в поисках спальни Харри. По чистой случайности сразу наткнулась на нее. Включив свет, я заметила календарь со звездами фламенко, о котором ранее упоминал Том.
Он висел над секретером. Все дни, предшествовавшие сегодняшнему, были перечеркнуты красным карандашом. Я помню, как в детстве говорила Харри о том, что всегда представляла Кортеса танцовщиком в стиле фламенко в обтягивающих ноги красных брюках. Но то, что забавляло меня тогда, сейчас вовсе не казалось смешным. Совсем наоборот.
Это была его комната. Даже при открытых окнах здесь ощущался лакричный запах спиртного. Я увидела возле кровати пустую бутылку "перно" и два бокала. Обе подушки были смятыми, использованными. Несомненно, кто-то пил с Харри перед моим приездом. Но кто? Девушка, которую он подцепил в Аликанте? Или Том?
Чувствуя себя детективом-любителем, я поискала на обоих бокалах следы губной помады, но их там не было. Это ни о чем не говорило. После секса на губах женщины обычно не остается косметики. А если прошлой ночью (и, возможно, сегодня утром) в постели Харри была женщина, почему я решила, что он вступил в случайную связь? Что, если мой брат поддерживает с кем-то серьезные отношения в течение шести последних месяцев, пока я храню ему дурацкую верность?