Пора! Медленно, очень осторожно, едва дыша, она повернула ручку, молясь, чтобы дверь не скрипнула. Слава Богу, обошлось! А затем так же медленно и осторожно на цыпочках вышла на крыльцо. Луна, свет которой пробивался сквозь сосны, позволила девушке без труда добраться до конюшни. На полпути она оглянулась. Мюльхерн все так же безмятежно храпел на крыльце. Отлично! Хинтон спит в бараке довольно далеко от хижины, которую даже не видно отсюда. Уж он-то и подавно ничего не услышит.
Эйприл осторожно открыла широкую дверь конюшни. Хорошо, что она заранее смазала петли жиром, - дверь даже не скрипнула. Внутри стояла кромешная тьма, так что приходилось двигаться по памяти. Кобыла стоит в третьем стойле слева. Седло висит справа, а сбруя - чуть повыше него.
На мгновение Эйприл охватила паника: одна из лошадей вдруг заржала и начала беспокойно бить копытами. Девушка прошептала несколько ласковых слов, и животное успокоилось. Лошади уже привыкли к Эйприл и не боялись ее. Недаром она провела в конюшне столько времени, стараясь запомнить каждую деталь. Теперь это ей здорово помогло.
Эйприл подошла к стойлу и, погладив кобылу по шее, зашептала ей что-то на ухо. Однако надо торопиться. Прежде всего седло. Тяжелое, неудобное… Эйприл молилась, чтобы подпруга легла правильно, иначе она потом вывалится из седла.
Наконец девушка вывела кобылу и направилась к лесу. Темнота была кромешной. Эйприл вдруг охватил страх, что она может заблудиться. От этой мысли даже мурашки забегали по спине. «Ну нет, - тут же сердито сказала она себе. - Дорогу я знаю. Надо идти вперед, и рано или поздно тропа выйдет, куда нужно». Сухие ветки и колючки цеплялись ей за брюки, но Эйприл упрямо продолжала свой путь. Ее ничто не остановит, ничто! Слишком долго она не была дома. Она вернется туда обязательно, вернется любой ценой…
«Дорога где-то совсем рядом», - убеждала себя Эйприл, стараясь не поддаваться панике. Кобыла вдруг громко фыркнула. Эйприл даже подскочила от неожиданности, несколько минут простояла на месте, внимательно прислушиваясь, и лишь затем двинулась дальше.
Радостный крик вырвался из груди Эйприл: при свете луны, вдруг выплывшей из-за облаков, наконец стала видна долгожданная тропинка. Девушка торопливо взобралась на кобылу и двинулась вперед. Пришпорив лошадь каблуками, Эйприл перевела ее на рысь, надеясь, что цокот копыт не слишком громко отдается в лесу. Вообще-то ей хотелось бежать, мчаться из этого леса, но она сдерживала себя: «Спокойнее, Эйприл, спокойнее».
И вдруг пронзительный крик разорвал ночную тишину леса. Казалось, что он доносится со всех сторон. Это была какая-то какофония звуков, и Эйприл находилась в самом ее центре. Кобыла тотчас встала на дыбы, отчаянно колотя воздух передними ногами. Что-то сдвинулось под Эйприл, - видимо, она все-таки плохо закрепила седло. Девушка выронила вожжи и крепко вцепилась в лошадиную гриву, пытаясь хоть как-то удержаться и не упасть под бешено бьющие о землю копыта. Но кобыла, вероятно, чем-то испуганная, гарцевала и брыкалась с такой силой, что вскоре пальцы Эйприл соскользнули с гривы, и она вылетела из седла.
Инстинкт подсказал ей, что нужно быстро отползти в сторону. Камни и острые ветки впивались в ее тело, царапали кожу. Одежда порвалась. Через минуту она увидела, как кобыла, оказавшись без седока, в панике мчится назад - к хижине.
Эйприл лежала на земле. Острая боль сдавила ей грудь. Было трудно дышать. Взглянув на высокие деревья, которые угрожающе обступили ее со всех сторон темной, мрачной стеной, она похолодела, не в силах даже крикнуть. Оттуда, с высоты, дьявольски мерцая желтыми глазами, на нее смотрела… рысь!
Крик животного снова разорвал ночную тишину.
Впрочем, ночь уже кончилась. Словно чья-то невидимая рука вдруг неслышно отодвинула ее темный полог, и бледный розовато-серый отблеск утра окрасил небо. В этом неверном свете Эйприл ясно видела на ветке зловещую кошку. Девушка понимала, что надо бежать, но не могла сдвинуться с места. Она боялась даже дышать, хотя свежий, прохладный воздух раннего утра был упоительно вкусен.
Рысь выгнула спину и оскалилась, показав блестящие жуткие зубы. Тоненькая струйка слюны свисала с ее желтых клыков. Рык, исходивший из глотки зверя, был хриплым и глубоким. Эйприл с ужасом наблюдала за тем, как дикая кошка легко и грациозно перескочила на ветку пониже. Пушистые лапы с острыми, как ножи, когтями двигались плавно, крадучись, пока рысь не застыла прямо над головой Эйприл.
Неужели Эйприл суждено окончить жизнь так нелепо и ужасно? Неужели она никогда не вернется домой, не увидит отца? Будет умирать здесь, как лесная птаха, пока эта подлая бестия не перекусит ей глотку… Эйприл охватило отчаяние. Спасения ждать неоткуда. Сейчас рысь прыгнет - и все будет кончено. Эйприл хотела обратиться к Богу, но, скованная страхом, не могла припомнить ни одной молитвы.
Как завороженная, она не сводила глаз с рыси. А та тем временем опустилась еще ниже и распласталась на широкой ветке. Глаза животного светились злобой в предвкушении добычи. Жертва никуда не денется, а пока можно немного помучить ее.
Время шло, а рысь лежала и облизывалась. Желтые зубы пятнистой кошки сверкали в неярком утреннем свете. Взошло солнце. Теперь Эйприл могла рассмотреть каждый волосок на теле своего врага.
И вдруг где-то вдалеке за ее спиной раздался цокот копыт. Рысь тоже услышала его, мгновенно ощетинилась, выгнула спину и снова издала леденящий душу крик. Прижав уши, она была готова в любую минуту прыгнуть на свою жертву. Ведь этот шум означает, что сейчас здесь появится чужак. А что, если он утащит добычу, которая по праву принадлежит ей? И рысь бросилась вниз. Эйприл закричала и, закрыв голову руками, перекатилась на живот. «Только бы недолго мучиться!» - взмолилась она про себя.
В этот момент грянул выстрел.
Пятнистая кошка с глухим стуком приземлилась рядом с Эйприл. Едва дыша, девушка подняла голову. Глаза зверя все еще были устремлены на нее, но смерть уже затуманила их. Из пасти лилась струйка крови, окрашивая пурпуром острые клыки. Дернувшись в последний раз, грозная рысь испустила дух.
- Эйприл, во имя всего святого, как ты здесь оказалась?
Она с трудом повернула голову - шея ныла после долгого неподвижного лежания на земле. Из ружья Мюльхерна вился дымок.
- С тобой все в порядке?
Он наклонился и помог Эйприл сесть.
- Кобыла меня разбудила. Промчалась как сумасшедшая по двору… И хорошо сделала, что разбудила! - подумав, добавил Мюльхерн, с беспокойством оглядывая, нет ли на Эйприл следов крови. - Я как увидел, что седло и уздечка на ней болтаются, так сразу понял, что-то случилось. Схватил ружье, а тут эта проклятая кошка как закричит! Я этот звук из тысячи узнаю: значит, нашла добычу… - Он посмотрел на Эйприл с упреком: - А ты ведь хотела убежать, да? Да как ловко все придумала! Вы только посмотрите на эту хитрюгу! Ты ведь запросто могла сейчас отдать концы… А теперь слушай, что я тебе скажу. Хозяин наказал запереть тебя в доме до его возвращения, если ты выкинешь какую-нибудь глупость. И клянусь Богом, я так и сделаю!…
Он перевел взгляд на мертвую рысь и залюбовался ею.
- А хороша, правда? Да и выстрел, надо признаться, был неплох, - добавил он с гордостью. - Я еще ни разу не стрелял с такого далекого расстояния, да еще верхом на лошади. Хозяин будет гордиться мной, когда узнает…
Мюльхерн повернулся к ней спиной. «Теперь или никогда!» - решила Эйприл. Вскочив на ноги, она выхватила у охотника из рук ружье и что есть силы обрушила ствол ему на голову. Издав глухой стон, Мюльхерн как подкошенный повалился на землю.
Эйприл даже не остановилась полюбопытствовать, не убила ли она своего незадачливого стража. В данный момент есть дела поважнее. С минуты на минуту сюда может примчаться Хинтон. Наверняка он тоже слышал выстрел. Схватив вожжи, девушка вскочила на гладкую спину лошади. Седла на кобыле не было. Ну и ладно! Она еще никогда не ездила без седла, а более удачного случая научиться может и не представиться.