Я нахмурилась. Я не могла представить себе жизнь с таким сожалением.
Или то, что моя равнодушная мать была способна на такую любовь.
— Однажды, я спросил ее, какие итоги она подведет в своей жизни, и знаешь, что она ответила? — он смотрел, как я качаю головой. — Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: «С сожалением, Жан-Жак. С полнейшим сожалением». Это были ее слова.
В тот момент я ощущала огромную жалость к своей матери. Пока мой отец был необычайно чутким.
— Я знал, что она чувствовала, — сказал он. — Я смотрел, как Мэри-Бет выходит замуж за местного мужчину и создает с ним прекрасную семью. Все время сожалея, что это было не со мной.
Мой отец никогда раньше не открывался мне. Этот разговор был откровенным и полностью неожиданным, но честным и искренним. Трудно было представить грозного Жан-Жака Монтмарта юным, влюбленным в местную красотку и поглощенным сожалением. Его пугающая внешность противоречила его эмоциональному прошлому.
— Моя жизнь была омрачена сожалением, Харлоу. Я научился принимать это. Но твою мать это изменило. Когда-то она была харизматичной и остроумной женщиной. Веселой. Беззаботной. Настоящей красоткой. — Он вздохнул и печально посмотрел. — Но то, что мы сделали тем летом, уничтожило четыре жизни. Конечно, у нее есть три чудесных ребенка. И только из-за этого я смог принять все. Но твоя мать не справилась с потерей настоящей любви. И это сделало ее черствой.
Он осушил стакан, поставил его на стол и наклонился ко мне.
— Несмотря на мое принятие того, куда меня привела жизнь, я не мог перестать думать. — Он взял мою руку. — Я не хочу этого для своей дочери. Я не хочу, чтобы она скиталась. Всегда сожалея. Я хотел бы, чтобы она сделала все по-другому. Потому что это съест твою душу и изменит тебя. Сожаления — это мощная вещь, Харлоу. Оно может разъесть твою стальную волю.
Я нахмурилась, уставившись в свой брэнди.
— Я так запуталась. Я скучаю по нему. — Я подняла взгляд. — Мои друзья в Калифорнии, и Бриджет... они все мне идеально подходят. Но еще я боюсь, потому что он разбил мне сердце, и если он сделает это снова... Я не уверена, что когда-либо буду готова подняться.
— Мы всегда поднимаемся, Харлоу. Это человеческая натура. — Небольшая улыбка играет на его губах. — А ты слишком упряма... слишком похожа на своего старика, чтобы не подняться снова.
— Мне трудно без него.
— Тогда почему ты без него?
— Потому что он разбил мне сердце.
Он кивнул. Мои собственные аквамариновые глаза смотрели на меня. Хотя они были гораздо мудрее.
— Итак, ты приняла решение?
Я торжественно кивнула и отвернулась.
Он вздохнул.
— Ты также прекрасна, как и упряма.
— Нет, я не в настроении быть снисходительной.
— Я умный мужчина, Харлоу. Это сделало меня чрезвычайно богатым. Знаешь почему? Потому что я всегда тщательно рассматриваю каждую сторону, прежде чем принять решение. И как только я принял его, я стою на своем. Ты готова стоять за свои решения остаток жизни?
22 глава
ХАРЛОУ
Вопрос моего отца долго еще трезвонил в моей голове после того, как вечером он ушел. Я сидела на большом окне с видом на пруд. Луна была высоко и заливала комнату белым светом.
Завтра будет бал дебютанток. Я металась по всем направлениям. На самом деле, не было ничего нового, учитывая, что мой разум и сердце постоянно перетягивали канат.
Я вздохнула, встала и ушла из кабинета. Как только я поднялась по большой лестнице, меня остановил шум, доносящийся сверху. Я очень тихо стояла и слушала. И я точно знала, что это было. Вместо того, чтобы отправиться в свою спальню, я пошла в комнату Харпер и подошла к большому открытому окну на дальней стене с видом на ручей.
— Попалась, — сказала я своей сестре-ниндзя, которая залезла снаружи на решетки. Она была почти наверху.
— Вот черт, — ахнула она. Затем, понимая, что это всего лишь я, она залезла через подоконник в комнату. — Боже, Харлоу, ты до смерти меня напугала.
— Что, по-твоему, ты вытворяешь?
— Отдыхаю. — Она перевела дыхание. — Я была с Купером.
Купер был ее парнем. В любом случае, на этой неделе. Моя непокорная сестра не из преданных.
Я прислонилась к подоконнику и скрестила руки и ноги.
— По крайней мере, скажи мне, что ты осторожна.