— Такому грузу не место на приличном судне, сэр, — резко отозвался Джеб. — Возить шлюх — то же самое, что заниматься работорговлей. К тому же я слышал, повстанцы побеждают. Что, если наши войска окажутся разбитыми, прежде чем «Северная звезда» бросит якорь в бухте Нью-Йорка?
— Ваше заявление, сэр, попахивает изменой! — повысил голос Картрайт и угрожающе уставился на Джеба. Тот, не моргнув, выдержал его взгляд, но ничего не ответил. — У вас нет выбора, капитан, — продолжил Картрайт через мгновение. — «Северная звезда» — наше лучшее судно. И оно находится под вашей командой. Если вы откажетесь выполнить мой приказ, то, вероятно, вам известно, что за этим последует?
Джеб невозмутимо смотрел на хозяина и не проронил ни слова.
— Вы самый молодой капитан в нашей компании. Возможно, вы самый молодой капитан из числа тех, кто когда-либо бросал якорь в Лондоне или Ливерпуле. Должен признать, вы прекрасно управляетесь с судном. Впрочем, в противном случае я бы вас не нанял. Но если вы станете мне перечить, я вышвырну вас вон из компании. Более того, я поставлю в известность о вашем строптивом нраве владельцев других компаний. — Хорэйс Картрайт наклонился вперед и злобно прищурился. — Иными словами, капитан Хоукинс, вы никогда больше не взойдете на мостик корабля, принадлежащего Британской империи.
У Джеба был выбор — взять на борт шлюх или навсегда распроститься с морем, которое было смыслом его жизни.
Джеб очень хорошо знал, что Картрайт не станет бросать слов на ветер.
Если бы его вынудили провести на берегу остаток дней, то Джеб чувствовал бы себя Прометеем, прикованным к скале. Он не любил суши и привык ощущать себя властелином безбрежного океана, хозяином на судне, хорошо обученная команда которого безоговорочно подчинялась ему, редко вынуждая прибегать к наказанию плетьми. Он пользовался авторитетом у матросов, поскольку всегда вникал в нужды своих людей и не был жестоким тираном, как другие капитаны. Матросы не только уважали, но и любили его.
В таких отношениях с командой были свои преимущества. Джеб мог больше времени отдавать досугу, поскольку ему не приходилось постоянно рыскать по кораблю в поисках отлынивающих от работы матросов и заниматься их наказанием. Перед каждым рейсом он покупал книги, множество самых разных книг, которыми до отказа забивал полки в своей каюте. Впервые Джеб вышел в море в двенадцать лет юнгой, и ему пришлось самому заниматься своим образованием. С тех пор у него сохранилась тяга к книгам.
«Северная звезда» направлялась в открытое море, оставив позади Темзу. Ветер крепчал, раздувая паруса, началась качка. Джеб стоял на мостике, широко расставив ноги, заложив руки за спину, и с наслаждением вдыхал свежий воздух с привкусом соли. Чайки, провожавшие корабль от самого причала, с пронзительными криками повернули назад.
Капитан Джеб Хоукинс гордился своим судном. Правда, построила его не датская компания «Ист-Индиамен», но модель была та же. Трехмачтовый, оснащенный прямыми парусами фрегат «Северная звезда» имел 130 футов в длину, водоизмещение 200 тонн и двадцать две пушки на борту. Джеб не раз огибал на нем мыс Горн, ходил в Китай и Индию.
Как правило, в Англии трюм загружался всевозможными товарами: мануфактурой, часами, спиртным и так далее. Обратно корабль вез специи, сахар, опиум и слоновую кость.
Джебу была по душе такая жизнь. Капитан принадлежал к морской элите, и это положение гарантировало ему тринадцатизалповый салют и почетный караул по прибытии в любой порт мира. Кроме того, помимо ежемесячного жалованья в десять фунтов, капитан мог рассчитывать на дополнительную прибыль. Самой выгодной привилегией, которой он имел возможность пользоваться, было право на перевозку пятидесяти тонн собственного товара в один конец и двадцати тонн — в другой. Еще несколько лет, и он станет состоятельным человеком.
И как раз в этот момент произошло восстание в колониях, внесшее разлад в привычную жизнь. Разумеется, он не станет требовать доли прибыли за перевозку того груза, который сейчас на борту. Неприятно, что пришлось изуродовать трюм, построив временные перегородки для проституток и тем самым уменьшив свободную площадь.
— . Джеб недовольно фыркнул и прошелся по мостику — три шага вперед, три назад.
Откровенно говоря, он симпатизировал революционно настроенным американцам. Король Георг оказался жестоким тираном, это очевидно. Джеб служил моряком на корабле, бросившем якорь в бухте Бостона в ту декабрьскую ночь девять лет назад, когда колонисты в боевой индейской раскраске взяли на абордаж десять судов, трюмы которых были забиты чаем, и утопили весь груз в бухте. К счастью, на борту корабля, где служил Джеб, не было чая.
Теперь он частенько ловил себя на мысли, что с радостью присоединился бы к повстанцам. Хорэйсу Картрайту он ответил следующее:
— Сэр, как, по-вашему, я могу оградить груз от посягательств матросов, которые звереют без женщин уже через месяц плавания? Они взбунтуются. А допустить повальный разврат на судне я не могу.
— Все учтено, капитан Хоукинс! — На лице Картрайта появилась столь редкая улыбка. — Во-первых, небольшая доза селитры, подмешанная в пищу, умерит пыл матросов.
Во-вторых, и это самое главное, ваш экипаж увеличится на десять человек, которые будут заняты лишь охраной груза.
Я подберу надежных людей, они не допустят, чтобы ваш корабль превратился в бордель.
— А каким образом я должен усмирять аппетиты шлюх? — саркастически усмехнулся Джеб.
— Пригрозите им плетью или еще чем-нибудь. В конце концов, в обязанности капитана входит поддержание порядка на судне, сэр.
Таким образом, задачу Джеба осложняло присутствие на борту десяти матросов, которые не входили в состав его команды. Возникал вопрос: удастся ли ему остаться хозяином у себя на корабле? Да, он сделает это любой ценой В ярости Джеб стукнул кулаком о поручень.
В своей команде он не сомневался. Это были старые испытанные товарищи, с которыми он ходил не в одно плавание. Если возникнут какие-то проблемы, то только с новичками.
Время близилось к полудню, «Северная звезда» бороздила морскую гладь, подгоняемая попутным ветром. Джеб медленно повернулся, ощупывая взглядом каждый уголок судна, доступный взору. Казалось, все в порядке, все заняты делом. И только десять новичков стояли поодаль, уперев руки в бока. Джеб нахмурился, но промолчал и отвернулся. Английский берег давно стал похож на легкую дымку у горизонта.
— Рулевой, я иду к себе в каюту, — заявил Джеб. — Курс тебе известен. Придерживайся его.
— Слушаюсь, сэр!
Тимоти, четырнадцатилетний юнга, хорошо знал свои обязанности, и Джеб не сомневался, что в каюте его уже ждет полдник.
Тим подавал большие надежды и отличался покладистым нравом. Он был чист, как только что отчеканенная монета, и Джеб симпатизировал ему. Конечно, он никогда не позволил бы себе открыто продемонстрировать это.
— Отлично, приятель! Ты знаешь, как я бываю голоден, когда береговая пыль перестает забивать мне ноздри.
— Так точно, сэр. — Тим опустил голову, чтобы скрыть усмешку, и принялся накрывать на стол — высокая кружка эля, холодная телятина, хлеб, сыр, — после чего с поклоном покинул каюту капитана.
Каюта Джеба была больше, чем обычные капитанские каюты. В ней помещалась большая двухспальная койка, висевшая на стене на массивных цепях. Предшественник Джеба был женатым человеком и предпочитал брать с собой в плавание супругу. Джеб решил не переделывать койку, потому что имел склонность к роскошеству.
Остальное пространство каюты занимали рабочий стол и полки с книгами, тянувшиеся вдоль двух стен. Книги были закреплены деревянными рейками, чтобы не упали во время шторма. Одежда капитана висела на крючках вдоль четвертой стены, здесь же помещался умывальник с зеркалом.
Покончив с трапезой, Джеб закурил трубку и погрузился в размышления. Эти несколько минут покоя показались ему особенно ценными в преддверии плавания, обещавшего стать напряженным.