Жан поклонился с самым бесстрастным выражением лица. Сара закрыла за ним дверь, направилась к бару и налила себе большой бокал бренди. Она залпом осушила бокал, с нетерпением ожидая, когда по жилам растечется тепло и напряжение спадет.
Гнев давно остыл, теперь Сара не чувствовала даже раздражения от поведения Джеба. Ей и в голову не могло прийти, что ее бизнес вызовет у него такую бурную реакцию.
Впрочем, от воспитанного в пуританских традициях человека этого можно было ожидать.
Сара налила себе еще бренди и стала прохаживаться по комнате, грея бокал в ладонях и время от времени отхлебывая из него. Она-то думала, что давно выбросила из головы Джеба Хоукинса, но его сегодняшнее появление всколыхнуло в ней забытые чувства. Даже в разгар ссоры, когда Джеб оскорблял ее, даже в тот момент, когда она лежала обнаженная на кровати, свирепея от собственной беспомощности, ее предательское тело хотело его любви.
Сара закрыла глаза и вспомнила тот час, проведенный на борту его баржи. Она понимала, что ни с каким другим мужчиной ей не испытать такого блаженства. Ее тело и душа не смогут ответить так на ласки другого. Хотя она переживала прекрасные мгновения во время близости с Шоном, никакого сравнения с Джебом он не выдерживал. Если Шону Фланагану, который любил ее, не удалось добиться этого, то кто другой сможет это сделать?
Сара отдавала себе отчет в том, что необходимо смириться с очевидными фактами, какими бы горькими они ни были.
Вдруг она пошатнулась и едва не упала на диван. Она выпила слишком много бренди и ничего не ела с полудня.
Отставив бокал в сторону, Сара отломила кусочек куриной ножки. И вдруг в порыве безотчетной ярости отшвырнула ее прочь, так что она ударилась о стену и шлепнулась на пол. Слезы, которые она силилась удержать на протяжении целого вечера, хлынули у нее из глаз. Сара опустилась на диван и разрыдалась от горя, отчаяния и невыносимой боли.
Глава 27
Джеб Хоукинс впервые в жизни пил в портовой таверне. И не просто выпивал, а стремился к тому, чтобы напиться. Он зашел в первое попавшееся ему по пути питейное заведение на Франт-стрит, грубое деревянное строение с нацарапанной от руки вывеской над дверью — «Таверна одноглазого Джека».
Человек за стойкой бара — широкой, расколотой посредине доской, которая опиралась на кривую треногу и была покрыта обрывком парусины, — по всей видимости, являлся хозяином. Ему довелось побывать в жестокой переделке, и теперь через все лицо у него тянулся бурый шрам — след сабельного удара. Лоб и левая щека были изуродованы, а глаз закрывала черная повязка. Джеб в жизни не встречал человека с такой откровенно разбойничьей физиономией. В таверне яблоку негде было упасть, но Джеб не стал проверять, есть ли среди публики кто-нибудь из его команды. Не важно, если его увидят здесь матросы. Человек имеет право напиться, если у него плохое настроение. В зале стоял такой гвалт, что Джебу пришлось наклониться к самому уху хозяина, чтобы перекричать крики, смех и пьяные песни разгулявшихся матросов и заказать выпивку.
— Бутылку бренди.
— У меня нет бренди, приятель. Слишком дорогое питье для сброда, который сюда ходит. Есть эль и ром. Если тебя это не устраивает, иди в другое место.
— Тогда бутылку рома.
Одноглазый Джек полез под стойку и достал бутылку черного рома. Он поставил ее перед Джебом, но держал за горлышко до тех пор, пока тот не отсчитал достаточное количество монет.
— А как насчет стакана? — поинтересовался Джеб.
— Стакана? А ты, похоже, настоящий джентльмен! — Хозяин расхохотался. — Если тебе нужен стакан, иди в другое место. Здесь стаканов нет. Заведи я стаканы, эти речные крысы потребуют, чего доброго, чтобы я их мыл!
В зале не было даже столов. Посетители сидели на узких скамьях впритирку и, задевая друг друга локтями, пили прямо из бутылок. Джеб с трудом отыскал свободное местечко на скамейке у стены. Он закурил сигару и сделал большой глоток рома. Его передернуло от отвращения — пить эту гадость было нельзя.
— Забористый ром, правда, приятель? — толкнул его в бок сосед.
Джеб не выразил желания поддержать беседу и отвернулся. Матрос буркнул себе под нос какое-то ругательство и обратился к соседу справа. Джеб пересилил себя и отхлебнул из бутылки еще раз. Ром обжигал гортань, но тепло в желудке было приятным.
Джеб сильно затянулся сигарой, чтобы заглушить вкус рома, и мысли его обратились к Саре. Как она могла опуститься до того, чтобы открыть игорный дом? Как она могла пасть так низко? Он понимал, что одинокой женщине, у которой нет ни мужа, ни любовника, в этой стране очень трудно удержаться на плаву. Но ведь можно было найти более достойное занятие!
Джеб вспомнил о том, что Жак Фортьер, а потом и сама Сара рассказывали ему о долгих месяцах унизительного рабства в индейском племени, о надругательствах, которые она вынесла от Брока и Поммета…
Джеб стукнул кулаком по скамье. Черт побери! Он совсем забыл сказать Саре о том, что Брок и Поммет жестоко наказаны за свои преступления против нее и других людей.
Она была бы рада услышать это. Сара Мади — гордая, независимая и упрямая женщина. Она привыкла самостоятельно прокладывать путь в жизни и гордится тем, что способна преодолевать трудности и бедствия. Оказаться жертвой таких негодяев, как Брок и Поммет, и не иметь возможности отомстить им должно сильно задевать самолюбие Сары, Рука Джеба замерла в воздухе, так и не донеся бутылку до рта. Да, Сара обладает способностью к выживанию. Какая еще женщина смогла бы пройти через ад и не только сохранить достоинство и гордость, но стать еще прекраснее, чем раньше?
Именно это она стремилась объяснить ему сегодня вечером.
А что сделал он? Он повел себя как жеманница, которая высоко задирает юбки и на цыпочках обходит кучу навоза на тротуаре; потом цитировал Библию, как упертый фанатик; и наконец, чуть не изнасиловал ее! Господи, что она должна думать о нем после всего этого! Несколько дней назад он как раз размышлял о том, как нелегко ему было освоиться в этой стране, привыкнуть к новому образу жизни, добиться успеха. Он благодарил судьбу за то, что та оказалась благосклонна к нему, и гордился своей способностью преодолевать трудности. Но разве можно сравнить их с испытаниями, выпавшими на долю Сары!
Джеб заглянул в свою душу и ужаснулся тому, что увидел. Теперь он понимал, что обошелся с Сарой отвратительно и что прощения ему не заслужить никогда. Он любил ее, любил всем сердцем. Сегодняшняя встреча доказывала это со всей очевидностью. Даже вспышка ребяческого гнева, которая затмила ему глаза, не помешала разглядеть правду: на свете не существовало другой женщины, которую он мог бы любить так страстно, как Сару Вихрь мыслей пронесся в его голове. Может быть, еще не поздно все исправить? Вдруг Сара найдет в себе силы простить его? Возможно, им удастся забыть эту глупую ссору, выкинуть из памяти потоки взаимных упреков и обвинений и начать все заново? Ведь Сара была рада видеть его. Теперь, когда слепая ярость утихла в его сердце, Джеб хорошо понимал это. Ее лицо осветила счастливая улыбка при виде его.
Даже если уже поздно что-то изменить, он не может не попытаться сделать это. Он никогда не простит себе отказа от попытки. Джеб поднялся и протянул полупустую бутылку соседу, который пытался с ним заговорить.
— На, дружище. Выпей за мое здоровье, — глупо улыбаясь, сказал Джеб. Матрос вытаращился на него, раскрыв рот от изумления.
Джеб сделал несколько шагов, держась за стену, и понял, что успел сильно напиться. Его тошнило. Он не привык пить так много, к тому же плохие напитки. Джеб тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями, и направился к выходу, стараясь держаться прямо и надеясь, что свежий воздух поможет ему протрезветь.
С того самого момента, когда Джеб переступил порог таверны, за ним внимательно наблюдал человек, сидевший на скамье в самом темном углу зала. Жиль Брок зашел сюда, чтобы выпить бутылку эля и тем самым хоть немного поднять отвратительное настроение.