— И? — ободряюще спросил Бретт.
— Я намекнул, что правительство Англии может воспринять его поступок как знак для своей будущей политики и почувствовать необходимость выразить свое неодобрение.
— И правительство Франции скорее принесет его в жертву, чем всем флотом встанет на его защиту.
— Я всего лишь выразил мнение, что такой ход событий наиболее вероятен.
— Даже несмотря на то что правительство Франции только и ищет повод, чтобы ввести свои войска в Алжир, и что Англия не собирается бороться за право сделать Алжир своей колонией?
— Если его начальство не посчитало нужным довести до его сведения мнение, циркулирующее в правительственных кругах, то я не вижу необходимости делать это вместо них.
— Теперь я понимаю, почему вы достигли таких успехов, — с неподдельным восхищением сказал Бретт. — Удивительно, что вас еще не отозвали в Англию.
— Я не выношу тамошний климат, — сухо ответил Уиггинс.
— Кто этот человек, которого вы пригласили встретиться со мной? — резко осведомился Бретт. Вежливая беседа совершенно вывела его из терпения.
— Некто, кто, надеюсь, сможет помочь нам обнаружить местонахождение вашей жены. Я начал собственное расследование, но оно не принесло никаких результатов. Возможно, этот человек преуспеет там, где я потерпел неудачу. Возможно также, он согласится помочь вам вернуть ее, но это уже ваша задача — убедить его, что ему будет выгодно помочь вам.
— Как его зовут?
— Ибрахим. Он второй сын Мухаммеда Али, правителя Египта. Он относительно молод, но тот факт, что отец послал его сюда одного, говорит о том, что он пользуется уважением. Это один из самых уязвимых моментов в истории Африки, требующий пристального внимания специалистов. В тридцать лет Мухаммед Али прошел путь от торговца табаком до правителя Египта, а также Судана и Крита. Он нечасто совершает ошибки при выборе людей, которых назначает своими представителями.
— Я сам могу найти Кейт, — сказал Бретт, в то же время понимая, что в нем говорит уязвленная гордость, а не здравый смысл. — Почему я должен просить у него помощи?
— Потому что у него самая лучшая сеть шпионов во всей Северной Африке. На всем средиземноморском побережье не происходит ничего, чего бы он не знал или не мог выяснить. Если кто и может быстро найти вашу жену, то это он. И если кто и знает, что нужно сделать, чтобы ее вернуть, то это тоже он.
— Я не собираюсь ни с кем торговаться, когда речь идет о безопасности моей жены. Я выкуплю ее. Я пошлю своих представителей на каждый аукцион на тысячу миль вокруг, если это необходимо. Цена не имеет значения.
— Вы, конечно, вольны поступать так, как считаете нужным, — с подчеркнутым безразличием заявил Уиггинс, — но я бы настоятельно посоветовал вам сначала поговорить с Ибрахимом.
— Но что я могу предложить человеку его положения, чтобы убедить его помочь мне?
— Он сможет лучше ответить на этот вопрос, чем я, но, полагаю, он будет благодарен вам за любую посильную помощь в достижении его цели.
— И что это за цель? Или их несколько?
— Конечно, он преследует несколько целей, но, думаю, главная его задача в Алжире состоит в том, чтобы распространить на данную страну влияние своего отца. Тот постоянно ищет возможность ослабить власть турецкого султана.
— И как он собирается это сделать?
— Возможно, у него на примете есть несколько способов. Мухаммед всегда славился тем, что никогда не страдал от недостатка выбора.
— И вы думаете, он мне поможет?
— Надеюсь, да. Если только сам дей не решит помочь нам найти ее, Ибрахим — ваша главная надежда.
— Вы думаете, дей не станет нам помогать?
— А вы как думаете?
— Если он знает, какова цель моего приезда в эту страну, он сделает все, что в его силах, чтобы остановить меня.
— Он знает.
Бретт почувствовал, как напряглись мышцы его шеи. Он должен выкинуть из головы кошмарные видения того, что, возможно, происходит с Кейт в данный момент, иначе он вообще не сможет думать.
— Я пока не уверен, что послужило источником информации, но мне доподлинно известно, что он узнал о вашем приезде и характере вашей миссии еще до того, как вы прибыли в страну.
— В таком случае, если он знает, где находится Кейт, он скорее всего воспользуется ею, чтобы принудить меня вернуться в Англию.
— Если он сможет заполучить ее в свое владение, то, думаю, он так и сделает.
— Вы не уверены, что она у него?
Влияние дея не распространяется за пределы Алжира, и, следовательно, жители пограничных областей и соседних стран не боятся его. Рейсули — выходец из Марокко, а они там не особенно считаются с мнением дея. С другой стороны, — продолжил Уиггинс, разглядывая свои ногти, — дей также не гнушается посылать своих шпионов в Марокко, Тунис и Ливию, наказав им убивать, чтобы получить желаемое. Ради вас я надеюсь, что ему действительно известно, где находится ваша жена. В его руках она будет в гораздо большей безопасности. — Помолчав немного, Уиггинс снова заговорил: — Когда прибудет Ибрахим, предоставьте мне вести беседу. Я подозреваю, вы недостаточно обходительны, чтобы обращаться с ним подобающим образом.
На какое-то время в комнате повисла тишина. Забота о безопасности и местонахождении Кейт занимала мысли обоих мужчин, но в совершенно разной степени. Бретт почти оставил попытки найти Абделя Кадира, и если бы ему сказали, что он может спасти Кейт всего лишь ценой своей миссии, он, не задумываясь, выбрал бы Кейт. Он работал на министерство иностранных дел, потому что это ему нравилось, но он скорее передал бы всю Африку французам, чем позволил, чтобы хоть один волосок упал с головы Кейт. Если бы речь шла о безопасности Англии, все могло бы быть по-другому, но речь шла об Африке, и у него не было ни тени сомнений.
Уиггинс не разделял его точку зрения. Он никогда не видел Кейт, не любил ее и не был ослеплен ее красотой. Для него она была всего лишь англичанкой, которая стала помехой его работе, и ему не терпелось избавиться от нее, чтобы он мог вернуться к своим делам. То, что избавиться от нее означало спасти ее, было не столь важно — важно было то, что она мешает его работе, — и для него был приемлем любой подходящий план, который поможет убрать ее с дороги. Естественно, он не стал бы делать ничего, что могло навредить ей, но ее безопасность не являлась для него делом первостепенной важности. Ей следовало остаться в Англии. Ей нечего было здесь делать, и если она не знала об этом, то об этом знал ее муж.
Их молчаливые раздумья были прерваны появлением одного из самых красивых — и самых низкорослых — мужчин, которых Бретту доводилось встречать. Он был турком, но отказался от традиционного турецкого костюма, оставив только феску. Он был во всем великолепии французского обмундирования — самой красивой униформы Европы, — но даже оно было не в силах скрыть тот факт, что его могучие плечи и торс больше подошли бы человеку почти в два раза выше его. Кожа его была очень светлого оливкового оттенка, и характерные для восточной расы черты лица были смягчены щедрой примесью европейской крови. Едва взглянув в эти кроткие карие глаза, Бретт почувствовал искушение отвергнуть его помощь, хотя она еще даже не была предложена. Он сразу же почувствовал антипатию к этому человеку. К тому же он ему не доверял.
Уиггинс шагнул вперед, чтобы поприветствовать своего гостя.
— Я боялся, что вы решили не приходить, — довольно резко заявил он.
— Почему я должен был не прийти на ужин с английским консулом?
— Полагаю, вы бы могли найти причину, если бы захотели.
Лицо Ибрахима расплылось в ослепительной улыбке.
— Ну конечно же, я пришел. Мне сказали, что у вас чудесный повар.
Казалось, комплимент не произвел на Уиггинса особого впечатления.
— Позвольте представить вам моего гостя, — сказал он, повернувшись к Бретту. — Это мистер Уэстбрук, специальный дипломатический представитель нашего министерства в Лондоне.
— Так сказать, ваш собрат?
— Можно сказать и так, — сказал Бретт, — но на самом деле моя работа не идет ни в какое сравнение с важностью и значительностью обязанностей мистера Уиггинса.