Сергей радостно протянул руку над столом:
— Пари? Слово джентльмена?
Влад сжал его ладонь, но разбивать не спешил:
— Слово бизнесмена. Но чтобы все было честно, несколько ужесточим условия. У тебя не будет времени на любовь, ты должен по двадцать часов в сутки работать на благо газеты. А чтобы вы с Аленой не шалили за моей спиной, она останется со мной.
Только теперь Корниенко, наконец, почувствовал подвох. Приложив усилие, вытащил свою руку из Владовых тисков:
— То есть? Что значит "с тобой"?
— Значит, "без тебя", под моим присмотром. Чтобы я мог контролировать ее двадцать четыре часа в сутки. Квартира у меня, как ты знаешь, просторная, так что беспокоиться тебе не о чем — у нее будет отдельная комната, в которую мне вход будет воспрещен. Приставать я к ней не собираюсь — слово бизнесмена. С моей стороны подвоха можешь не опасаться. Однако если она вдруг сама решит ко мне пристать — я парень не гордый.
Сергей захохотал:
— Ленка? К тебе?!!
Девичьи щечки покрылись плотным румянцем.
— А мое мнение здесь кого-нибудь интересует?
За столом повисло молчание. Корниенко уже не ждал ответа на свой вопрос, улыбка резко покинула его лицо. Он пристально вглядывался в глаза друга, пытаясь понять, что тот задумал. На Лену никто не обращал внимания: между приятелями словно бы разгорелся невидимый бой — кто кого пересмотрит, кто первым отведет взгляд. Поединок прервал громкий хлопок ладошкой по столешнице и оба вздрогнули от неожиданности.
— Хватит! — воскликнула Лена. — Вы соображаете, до чего договорились? Вроде не настолько пьяные, чтобы так тупо шутить.
— А кто шутит? — спросил Майоров, и от его тихого вкрадчивого голоса ей стало по-настоящему страшно. — Сережа, ты шутишь?
Корниенко снова вгляделся в глаза оппонента. Не отрывая от них взгляда, произнес с едва уловимыми угрожающими нотками:
— Я не шучу про Мерседесы и газеты, — и вновь протянул руку над столом. Майоров немедленно заключил ее в тиски своей ладони.
В последней попытке призвать мужчин к здравому смыслу Елена тихо, едва не плача, спросила:
— А как же я?
— Нормально, — чуть грубовато ответил Влад. — Меня бояться не надо. Спроси у Сереги, он знает. Жить будешь у меня, работать тоже. Все телефоны буду контролировать. Встречаетесь раз в неделю, полчаса в моем присутствии в людном месте. Потом я покидаю вас ровно на пять минут, но опять же в людном месте.
Лена ахнула:
— Раз в неделю?!
Майоров расщедрился:
— Иногда в качестве поощрительного бонуса будут телефонные звонки. Нечасто, сугубо как праздник. И недолго — пяти минут будет достаточно. Зато без меня — я контролирую только время. Год в таком режиме, и Мерс ваш. С газетой разговор отдельный — все будет оформлено документально. Если за год не раскрутишь, я передам руководство профессионалам, а ты, Серега, извини, опять окажешься в рядовых журналюгах. Идет?
С демонстративным вызовом глядя на Влада, Корниенко задиристо ответил:
— А идет! Ленка, разбивай!
Та даже не пошевелилась. Невидяще уставилась на старинное фото, с которого на нее смотрели чуть расплывчатые чужие лица в шикарных кружевных шляпах с перьями и платьях с узкими лифами и турнюрами. Странное дело — ее попытки вмешаться не остановили никого, зато тишина, повисшая за столом, будто бы отрезвила спорщиков. Мужчины опомнились. Влад отпустил ладонь Корниенко, показывая, что договор можно считать несостоявшимся.
Елена взглянула на него с благодарностью. Однако Сергей не желал отступать:
— Ленка! Ты хоть представляешь, какая это возможность? Мне ведь больше никогда такая не представится! Ты же знаешь, как я мечтал о своей газете.
Она знала. И все-таки, по ее глубокому убеждению, никакая газета не стоила таких унижений.
— Лен, — просительно протянул Корниенко. — Это ж газета! Своя! Два в одном — политика плюс бульвар.
Майоров поправил с легким смешком:
— Три в одном.
— Три, Ленка! — ухватился за подсказку Сергей. — Три в одном! Политика, бульвар и Мерседес.
Лена взглянула на него с таким возмущением, что он замолчал, осознав весь ужас своего предложения. Однако надолго его не хватило:
— Лен, шестисотый… Представительского класса…
— Да какой Мерседес?! — разозлилась она. — Один дурак сказал, другой поверил. Ему больше делать нечего, только Мерседесами швыряться. Он пошутил, а ты шутки не понял!
— Ну почему же пошутил? — учтиво возразил Майоров. — Я вполне серьезно намеревался подарить вам Мерседес. Впрочем, все, поезд ушел. Ну что, еще водочки? Ален, мороженое, десерт?