Северин отбросил неприятные воспоминания. Так, сейчас не время думать о прошлых грехах. Сейчас нужно выяснить, кто эта крошка, знает ли о своих генах, откуда здесь взялась, а главное… Кто тот самец, что осмелился ее поиметь, но при этом не сделал своей, не оставил брачную метку?
При мысли о неведомом сопернике в груди лугару зародилось глухое рычание. Он почувствовал, как напряглись его мышцы, словно перед прыжком, как выдвинулись клыки.
Нет, он пометит ее сразу же, как только они окажутся наедине. Не будет ждать подходящего момента, не будет просить, уговаривать, добиваться расположения. Все это можно сделать потом.
Просто возьмет ее, как положено альфе. Войдет в ее тело. Вонзит зубы в ее сладкую плоть, в то местечко возле ключицы, которое так одуряюще пахнет.
Он будет вбиваться в нее, пока не наполнит. Пока не придет облегчение. И, если ему повезет, он почувствует отклик. Тот самый, который навсегда привяжет ее к нему…
Она все же забралась в машину. Покорно ссутулилась, положила руки ладонями на колени. Нагнула голову, от чего волосы упали, закрывая ее лицо и обнажая тонкую шею. Такую хрупкую, что, казалось, сожми ее посильнее — и она переломится.
— На вот, укройся, — блондин вытащил из-за ее спины большой клетчатый плед. — И не трясись, как заяц. Сказал же, никто тебя не тронет!
В его голосе явственно слышались недовольные нотки.
— Альфа, куда теперь? — подал голос водитель.
Альфа? Что за дурацкое имя? Или это кличка у него такая?
Байк закинули в кузов, и трое парней, одевшись, уселись на заднем сиденье по обе стороны от сжавшейся Мирославы. Два русоволосых и похожих, как братья — с одной, а с другой — тот, у которого волосы цветом напоминали светлую медь. Два серых волка и один бурый.
— Возвращаемся в гостиницу, собирать вещи, — блондин запрыгнул на сиденье рядом с водителем, захлопнул дверцу и оглянулся. Мирослава почувствовала на себе его странный, голодный взгляд. — Контракт мы вчера подписали, обмыли, так что оставаться здесь больше незачем. Теперь — в «Мальву», навестить старого друга.
Машина плавно двинулась с места.
Мирослава поежилась, плотнее заворачиваясь в плед. Поджала босые ноги. Парни ее не трогали, только осторожно принюхивались и почему-то довольно жмурились, будто она была куском торта или, что более вероятно, куском жареной вырезки с ароматной румяной корочкой. Девушка тоже незаметно уткнула подбородок себе в грудь и принюхалась. Может, от нее чем-то воняет?
— Кстати, — услышала она голос блондина. Нордический красавчик развернулся в кресле и теперь смотрел на нее поверх кожаной спинки. — Пора бы и познакомиться. Северин.
Уголок его четко очерченного рта слегка дрогнул, и у Мирославы что-то сжалось внутри. Какая-то тугая пружина, готовая выстрелить в любой момент. Ниже пояса разлилось тепло.
Мирослава икнула. И тут же почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки.
— Ми… Мира… — тихо выдохнула она, пряча глаза. — Мирослава…
— Красивое имя, тебе идет, — Северин ответил подбадривающей улыбкой. — Это Алекс и Ром, — он указал на парней слева от нее, — а это Игорь, — кивнул на рыжего.
Северин говорил так, будто вокруг не происходило ничего из ряда вон выходящего. Будто они встретились за чашечкой чая, где-нибудь в уютном кафе, и он знакомит ее со своими друзьями. Мирослава начала сомневаться в собственной адекватности. Может, с ней и правда что-то не так? Может, все эти волки и голые мужики просто привиделись?
Она украдкой покосилась на рыжего Игоря. Тот ответил такой радушной улыбкой, что его зеленые глаза превратились в узкие щелочки.
— Узвар хочешь? — протянул ей маленький термос. — Сами варили. Теплый еще.
Нет, это не могло происходить с ней в реальности! Это просто дурацкий сон!
Мирослава кивнула. Но только после того, как увидела молчаливое разрешение, прозвучавшее во взгляде блондина. Протянула чуть дрожащую руку. Игорь на ее глазах отвинтил крышку термоса, налил в нее темную пахучую жидкость, от которой поднимался парок, и подал ей.