— Я на байке, — он усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. Какая же она маленькая, беззащитная… Так и хочется сжать в руках. — Люблю скорость.
Зазвонила чья-то мобилка, оставленная на столе, привлекая внимание лугару. И раздраженный взгляд Северина оторвался от покорно склоненной шеи девушки. Мирослава тихонько вздохнула. Кажется, она сходит с ума.
— Альфа, это вас. Лауш, — Алекс протянул ему трубку.
— Слушаю, — рявкнул тот.
— Привет. Мне сообщили, с твоим телефоном случилось несчастье? — на том конце линии раздался сухой голос альфы Малгожаты.
Еще не так давно их стаи были врагами, теперь же стали партнерами. Общий бизнес, смешанные браки, запутанные родственные связи — все это в кратчайшие сроки объединило две стаи, жившие по соседству. Еще оставались кое-какие проблемы, перешедшие в наследство от прежнего альфы Гервазы, но это были сущие мелочи по сравнению с тем, что там творилось всего год назад.
— Привет, Анджей, — Северин отошел в сторону, давая Мирославе возможность облегченно выдохнуть. — У меня возникли проблемы.
— Что-то серьезное? Смотри, ты мне нужен.
— Да понял. Но у меня к тебе одна просьба.
— Говори. Сделаю, что в моих силах.
Северин на секунду замолк, обдумывая, как бы сформулировать свои мысли так, чтобы Анджей не стал задавать лишних вопросов. Сейчас не было времени на них отвечать.
— Сделай так, чтоб к нашему приезду в «Мальве» не было свободных самцов.
— Сев… — голос Анджея изменился. В нем мелькнула скрытая тревога. — Что происходит?
— Потом, все потом, — Северин прошелся рукой по влажным волосам, откинул со лба прилипшую прядь. — Так ты сделаешь это?
— Ладно. С этим проблем не будет. Мне они там тоже… не нужны. Но ты все объяснишь.
— Как только увидимся.
Хотя, объяснять ничего не придется. Анджей сам все поймет, как только увидит Миру.
Северин нажал отбой, кинул мобилку Алексу.
— Отключи, — приказал безапелляционным тоном и пристально оглядел всю компанию. Задержался на Мирославе, которая чересчур внимательно разглядывала свои кроссовки. Девушка вздрогнула под его взглядом. Значит, почувствовала. Что ж, тем лучше.
— Оставьте нас, — произнес, не отрывая от нее взгляда.
Его приказ тут же исполнили. Как только номер опустел, он позвал:
— Мира?
Она опустила голову еще ниже.
— Не бойся, посмотри на меня. Ты брала фотографии из этого чемодана? — он не спрашивал. Просто констатировал факт.
Ей захотелось исчезнуть, стать невидимкой, раствориться, слившись с обивкой дивана. Почему он не оставит ее в покое? Что ему нужно?
Сердце в груди начало грохотать, как безумное. Ладони вспотели. Она чувствовала себя воришкой, застигнутым в момент преступления. И это сравнение было недалеко от правды.
Она едва не закричала от ужаса, когда он подошел к ней вплотную, поднял за подбородок и силой заставил глянуть ему в глаза. Его пристальный взгляд прошелся по ее побледневшему лицу, отметил слезинки, блестевшие на ресницах, дрожащие губы, учащенное дыхание. Вдохнув, Северин втянул в себя аромат ее страха. Совсем не то, что он хотел бы учуять, касаясь ее.
— Тебе не нужно меня бояться, — глухо выдавил он, отступая. — Тот мужчина на фото… С татуировкой… ты же его узнала?
Она кивнула. Ее взгляд заметался.
— Ладно. Поговорим об этом потом, — он замолк на мгновение, что-то решая, а потом тихо добавил: — Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Это много?
— Не знаю…
— Хотя бы попробуй. Я уже дал слово, что не обижу тебя. Ты помнишь?
— Д-да..
— Вот и умница, — он чуть заметно улыбнулся и, как ребенку, вытер слезы с ее щек большими пальцами. — Тот мужчина тебя больше не тронет, поверь. Я не позволю. Ни он, ни кто-либо еще. Теперь ты под моей защитой.
Вот только насчет себя он не был уверен.
ГЛАВА 8
И снова она сидела на заднем сиденье пикапа. Только на этот раз компанию ей составляли Алекс и Ром. Рыжий Игорь занял место рядом с Йеном, молча крутившим «баранку», а Северин умчался далеко вперед на своем чоппере.
За окном проплывал унылый сельский пейзаж. Парни ухаживали, как умели: дали ей плед, сунули в руки бутылку с соком и пачку печенья. Мирослава сбросила кроссовки, закуталась в мягкое покрывало и с ногами забралась на сиденье. Так, свернувшись клубочком, она чувствовала себя в куда большей безопасности.