— Спасибо, милый!
Нахожу на плите прокисший суп с лапшой и выливаю его в унитаз. Пока Данил общается с матерью, я полностью загружаю посудомоечную машину и нагреваю чайник. Чувствую себя долбаной Золушкой.
— И кто бы мог подумать, что у такого страшного чистюли, как ты, будет такой срач дома! — говорю я, когда Даня закрывает крышку ноутбука. — Постель сам меняй и платочки свои сопливые собирай. Не хочу к ним прикасаться.
— Ты пьешь противовирусное?
— Таблетки — зло.
— Макс, я же сказал вам, что именно купить и начать принимать! Почему ты такой осел? Не хватало, чтобы вы с Кириллом слегли, когда работы невпроворот.
— Не так уж её и много.
Засыпаю в чайник заварку и заливаю кипятком. Достаю из пакета шоколадные вафли, колбасу, сыр и хлеб. Пока Даня заправляет постель, делаю бутерброды и ставлю тарелку на стеклянный столик, рассчитанный на двоих.
— И где вы только цепляете эту заразу, — бубню я, разливая чай в кружки. — Лимон есть?
— Ага, в холодильнике, — гундосит Даня, сев на стул. На нем помятая черная футболка и серые спортивные штаны, которым давно пора нырнуть в стиральную машину. — Мама права, тебе надо надеть медицинскую маску.
— И перчатки! Господи боже, куда не глянь — кругом твои сопливые салфетки!
— Я заразил Аврору.
— В твоей квартире три мусорных ведра и я уверен, что ни в одном из них нет этих бумажек, потому что все они… Что? — Я оборачиваюсь. Даня сидит на стуле, подперев рукой подбородок. — Кого ты заразил?
— Аврору.
Поспешно складываю ломтики лимона на блюдце и сажусь перед ним, выпучив глаза.
— Аврору?
— Аврору, — кивает он, задумчиво бросив в свою кружку с чаем один ломтик. — Ей тоже хреново.
— Надо же! Вы снова… Вместе?
— В прошлую субботу она танцевала с каким-то парнем и…
— …И?
— Я не мог больше игнорировать её и наблюдать, как она общается со всеми, кроме меня… Ну и написал ей сообщение.
— А номер откуда знаешь?
— Она сама дала мне его несколько месяцев назад. Предложила встретиться за стенами клуба, посидеть где-нибудь, кофе выпить, как делают нормальные люди, а я отказался.
— Долбаная Настя Ковалева до сих пор тебе аукается, — хмыкаю я.
— Заткнись, — буркает Даня, недовольно взглянув на меня. — Только вот не надо сейчас этих фразочек, типа «я так и думал», «я это знал», «я тебе говорил» и прочее, ладно? Я не боюсь, Макс — я опасаюсь, что могу не понравится ей здесь. Иногда мне кажется, что Аврора видит во мне какогото супермена, а его качествами я не обладаю. Я, как вы постоянно говорите, чертов педант. Ей это вряд ли понравится.
— Кто? — хмыкаю я, скорчив пресную гримасу. — Ты? Педант? Оглянись, друг, ты живешь в таком бардаке, что у Инги Васильевны, дай ей бог здоровья, случился бы инфаркт, увидь она эти…салфетки. В них точно сопли, а не…
— Я переживаю, Макс. Как последний идиот, мучаю себя вопросами, предположениями… «А что, если то», «а что, если это»? Я с этими масками заигрался так, что теперь страшусь с девушкой познакомиться!
— Так и на чем вы остановились?
— Переписываемся и все. Она, кстати, тоже заболела, потому что уже в субботу я почувствовал легкое недомогание, а потом…
— Ладно-ладно, — перебиваю я, не желая больше слушать о соплях, таблетках и вирусе, — ты мне скажи, ты что, влюбился?
Данил проводит рукой по волосам, бросив задумчивый взгляд в окно. Его замешательство вынуждает меня кисло улыбнуться.
— С ума сойти. Люди, сейчас — зима! — ахаю я, разведя руки в стороны. — Весна будет только через три месяца, что за вирус такой ходит вокруг? Кирилл втрескался! Как ребенок, постоянно витает в облаках, аж врезать ему хочется, чтоб очнулся! Мила с этими сопливыми песнями Крида уже задолбала меня, а теперь и ты туда же? Офигеть.
Внезапно, Данил начинает смеяться, да так громко, что закашливается.
— А ты типа не при делах, да, Макс?
— Ты на что намекаешь?
— Тебе бревно твое не мешает моргать? Не закрывает обзор, а?
Я хмыкаю, беру бутерброд и смотрю на ломоть бледно-желтого сыра.
Нет, это повальное заражение розово-сиреневым вирусом меня никоим образом не касается. У меня иммунитет.
— Я в курсе, на что именно ты намекаешь, — отвечаю уверенно с добродушной улыбкой. — Прости, но ты ошибаешься, друг мой.
— Ты так уверен? — уточняет Даня, почесав красный нос.