Мой сотовый вновь звонит. Наверное, Мила решила, что я настолько реактивная, что уже еду обратно домой. Достаю телефон и с вытаращенными глазами пялюсь на фотографию Миши. Мы не поздравили друг друга с Новым годом и вообще не виделись со дня открытия его кафе. Кстати, судя по отзывам в одном местном журнале, его заведение пользуется популярностью.
— Привет, Миш, — здороваюсь я, замедлив шаг.
— Привет. — Несколько секунд молчит. — С Новым годом и Наступающим Рождеством.
— Спасибо. И тебя. — Совершенно не знаю, о чем говорить с ним. Чувствую себя неловко; за несколько месяцев между нами как будто возникли непроходимые горы. — Как дела?
— Хорошо. У меня все хорошо. Кафе работает, неделю назад попали в десятку лучших заведений для студентов, — сообщает он явно с улыбкой.
— Здорово! Это клево. Поздравляю!
— Да, спасибо… Ты не дома?
Машинально оглядываюсь. Позади идет влюбленная парочка, держась за руки, чуть дальше от них две женщины с пакетами. По дороге мчатся автомобили, создавая уличный шум.
— Нет, я в гости приехала. Вот иду как раз. Ты хотел заехать?
— Да, нет… — хмыкает он, — возможно. Хочу поговорить с тобой кое о чем. Заеду на днях?
— Я переехала, Миш. Теперь живу на другом конце города. Может, будет лучше, если я заеду в твое кафе? В качестве посетителя мне еще не доводилось бывать там.
— Точно! — смеется он. — Конечно! Когда тебя ждать?
— Давай в понедельник, заеду в обед?
— Отлично. Буду ждать тебя, Каролина.
Мы прощаемся с улыбками, хотя во мне и поселилась тревога. Наверное, не слишком разумно соглашаться на встречу с бывшим, но ведь мы не чужие друг другу люди… Может, ему нужна моя помощь? Да уж, если так, то для меня это будет весьма неожиданно.
Проникаю в освещенный двор и захожу в нужный подъезд. На полу темный керамогранит; облицовка стеновыми панелями офисного типа создает впечатление ледяной роскоши, словно ни один человек из здесь живущих, не умеет улыбаться и постоянно демонстрирует глупую суровость. Ни за что бы не подумала, что Макс живет в подобном месте.
— Добрый вечер.
Я дергаюсь от испуга. Гляжу на взрослого мужчину с добрыми и несколько уставшими глазами, что стоит за мраморной стойкой и с интересом оглядывает меня.
— Добрый. Вечер.
— Вы чья-то гостья?
— Мм… Что-то типа того, — хмыкаю я. Наташа не рассказывала нам о консьерже, что, как я думала, существует только в фильмах! — Приехала навестить друга.
— Номер квартиры?
— Да, секунду… — достаю телефон и просматриваю сообщение от Милы. — Сто девяносто девятая.
Мужчина что-то вбивает в компьютер, а потом поднимает на меня улыбчивые глаза и говорит:
— Вам на семнадцатый этаж.
— Спасибо.
— Всего хорошего.
Киваю с глупой улыбкой и направляюсь к двум лифтам. Когда кабина поднимает меня на семнадцатый этаж, я в спешке поправляю растрепавшиеся волосы, щипаю себя за щеки, чтобы появился румянец и глубоко дышу, стараясь утихомирить бушующую смесь восторга и тревоги.
На одном этаже по четыре квартиры. Нажимаю круглую темную кнопку рядом с массивной черной дверью и жду.
Жду.
Жду.
Макс не открывает. Нервно хмыкнув, снова звоню. Проходит минуты две-три, прежде, чем замок на двери глухо щелкает.
– Ты? — спрашивает он, взглянув на меня не то сонными, не то пьяными глазами.
— Я.
Чешет затылок, оглядывается, потом снова глядит на меня, точно не верит.
— Ты?
— Да я, я! Это тебе, — с улыбкой протягиваю ему пакет. — Там мандарины и лекарства.
— Мм… Спасибо, — сухо отвечает Макс и, почесав подбородок, забирает пакет.
— Меня Мила попросила заехать к тебе. Она переживает.
— Ясно. Проходи и будь как дома, а я в душ схожу. Чай, кофе найдешь без труда, — добавляет он, скрывшись за светлыми матовыми дверями-купе.
Не шибко гостеприимное приглашение, но спишу это на его хреновое самочувствие. Закрываю за собой дверь, разуваюсь и осторожно прохожу в просторную кухню-гостиную. А здесь не так тепло, как в доме его бабушки. Стены светлые и холодные, кухонный гарнитур черный с белой каменной столешницей, на полу бесшовная глянцевая плитка бело-серых тонов… Модно — да. Дорого — да. Уютно — нет.
Кладу шубу на светлый кожаный диван и подхожу к кухонному островку. В раковине полно грязной посуды, в стеклянном чайнике нет воды. На деревянной доске надкусанный бутерброд с заветренной колбасой, а на верхнем шкафу жирный отпечаток четырех пальцев.