— А я, пожалуй, выпью, — подытожила Лилия. — Самое лучшее, что можно предложить себе в такой ситуации.
Время вновь оторвалось от книжки и облило миссис Надежду неприязнью. Та стряхнула с себя желчь и растворилась в воздухе.
***
Пройдя немного среди деревьев — Ева вышла на открытую местность. Слева весело подмигивала деревенька, а прямо, через поле — хорошо проглядывалась трасса М-7, по которой бегали машинки.
— Великолепно! — вскричала дочь Бога. — Сейчас найдём трактор в местном колхозе, и всё разрешим.
— Фюйть! — послышался свист откуда-то справа. Ева посмотрела, наконец, и туда. Взору предстало кладбище, в котором любопытный глаз сразу же уловил какую-то странность. Блондинка осторожно шагнула за деревянные ворота, висевшие на одной петле. Пахнуло сыростью и гнилыми листьями.
— Что-то здесь не так… — произнесла Ева шёпотом. — Ну, конечно же, кресты!..
Кладбище было старым. Проржавевшие оградки, превратившиеся в труху скамеечки, обвалившиеся земляные холмики… И кресты, воткнутые наоборот — вершиной в могилу.
— И чего? — вдруг послышалась живая русская речь. Где-то вблизи. Ева застопорилась, вслушиваясь. Потом, нежно ступая, двинулась на звук.
— Сегодня отчалил, ток записку оставил, — прокомментировал другой голос.
— Мы не успеем найти замену, — поддержал третий собеседник, подбрасывая и ловя мяч.
Тесным кружком за заброшенной могилой стояли и переговаривались люди-призраки. В спортивной форме и в бутсах.
— О, спасение! — первый человек-призрак заметил Еву, выглядывающую из-за ближайшего куста. — Эй, милочка, здравствуй! Окажешь нам доброе дело, а?!
Блондинка медленно сползла на землю и закрыла ошарашенные глазки.
***
— Лёгкий обморок, — услышала Ева бодрый глас. — Надо сделать искусственную вентиляцию лёгких.
Блондинка лежала на спинке, под тем самым кустом, где и упала. Над ней склонились четыре человека-призрака. Доктор достал из чемоданчика носовой платок, развернул ткань и начал усиленно ею махать перед женским лицом.
— Может, лучше рот в рот? — предложил один призрак.
— Это ведь неэтично! — возмутился второй.
— А я готов её поцеловать, — хихикнул третий.
— Готово! — удовлетворённо кивнул доктор, прекращая возвратно-поступательные движения с платком.
Ева неуверенно подняла веки, часто моргая. Узрела над собой доброжелательные хари людей-призраков.
— Как ты, милочка? — тепло прозвучал вопрос. — Извини, что мы тебя напугали, но у нас уважительная причина…
— Кто вы такие? — слабым голосом спросила дочь Бога.
Четвёрка переглянулась. Пожала жеманно плечиками.
— Мы — самоубийцы, — признался первый.
— Живём на кладбище для самоубийц, — дополнил второй.
— Сегодня у нас районный чемпионат по футболу, а наш арбитр внезапно покинул нас, — продолжил третий. — Отмолили-таки его душу…
— Дорогуша! Ты не могла бы побыть судьёй в финальном матче? — попросил призрак с платочком. — Я — врач, который тебя спас, и ты мне обязана, получается… — Он смущённо улыбнулся. — Я целый год ждал поединок, и болею за Фрязино.
— Крандец подкрался не спеша, — усмехнулась Ева вслух. С усилием подтянулась на локтях и села. Критически оглядела тусовку. — Я бы рада вам помочь, но в футболе не рублю. — Она подумала и добавила: — Совсем нифига!
— Значит, в морг, — философски вымолвил потусторонний доктор. — Не понимаю людей, которые не понимают футбол.
— Ну-ка, помогите, — тогда строго сказала Ева и подала руки. Люди-призраки легко подхватили женщину, поставили её на ноги.
— Дайте мне свисток! И ещё мне надо осмотреть поле, — отдала приказ Ева. — Футбольные правила расскажете на ходу!
***
Футбольное поле располагалось за околицей «Дома мёртвых», было в два раза меньше стандартного размера и уютным. Каждая команда состояла из семи призраков, которые быстро бегали, опасно прыгали и виртуозно владели мячом.
— Фрязино, вперёд! — кричала часть болельщиков.
— Реутов — ура! — кричала другая часть болельщиков.
Фанаты, в количестве примерно пятисот душ, — посиживали на трибунах из тумана. В неоднородной массе находились Бог с Дьяволом, никто Их не узнал, да и узнавать не горел, каждый был увлечён только футболом!
Ева бегала по полю за игроками, отчаянно свистела и давала командам указующие жесты. Мяч метался от конца к краю, переходя с одной половины поля на другую. Бутсы лихо сидели на натренированных ногах, разгорячённые лица источали ручьи пота, в избытке случались толчки и подножки, витала нецензурная брань, — игра кипела и плясала! К её концу счёт составлял: 7:7.