— Ну, ни хрена себе! — затравленно пробормотал Саня, оглядываясь назад.
3. Поездка в преисподнюю
Синий «Москвич» 1987 года выпуска нёсся по подмосковному городку. Мимо кирпичных близнецов-пятиэтажек, продуктовых магазинчиков и газетных киосков. По тротуарам шастали редкие замкадыши, тут и там мелькали патриархальные детские площадки и вполне зелёные рощицы. Сложно было представить, что всего в десятке километров отсюда раскинулся громадный мегаполис, — источник бессмертного топлива для адского пламени… А тут жил и умирал бесконечный в своём умилении рай.
Здание ИВС осталось только в памяти пассажиров. Гангстер на переднем сиденье обернулся к карманнику и широко улыбнулся. Сказал вальяжно:
— Давай знакомиться, Саня. Меня зовут Хрыщ.
— А меня Порось, — откликнулся шофёр. — Приятели называют Пороськой или Поней.
— Странные имена, — несколько в оторопи заметил Сидоркин. Шок прошёл, но немного знобило.
— Мы двоюродные братья. Наши матери родные сёстры, — выдал справку Хрыщ. Справка нисколько не проясняла странность имен, но сказать, что их имена демоновские Хрыщ постеснялся. А может, не догадался.
— Куда мы едем? — буркнул карманник, и совсем не любезно. Если тебя насильно хотят трахнуть, то приличия становятся неэтичными.
— К нашему боссу, я же говорил, — высказался Хрыщ. — Он хочет поручить тебе важное задание!
Нет ничего полезней в стрессовой ситуации, чем поржать над собой. Если ты оптимист, не путать с моралистом или педерастом… Вор всплеснул руками и воскликнул:
— Задание! Как же я не допёр?! Тока вот далеко мы не уедем, чувачки, а когда нас возьмут — то народного суда над нами не будет.
— Нас ещё никто не догонял, — беззаботно произнёс Порось. — Ты не сцы, главное.
— На, покури, — Хрыщ подал сигаретку. Сидоркин без расспросов её взял, курево — та вещь, от которой не отказываются даже не курящие, был бы повод… однако.
Вор вытянул из штанов коробку спичек и жадно закурил:
— Что мне надо делать? Учтите, я простой карманник, и ни хрена других дел не втыкаю.
Паяльник у твоих яиц — это весомый повод открыть для себя новые горизонты, в любых неизведанных для себя областях знания. Как правило, об этом знают и жертва, и её похитители… Но зачем гнать порожняк там, где его можно избежать. Хрыщ демонстративно развернулся от подопечного, и неохотно цыкнул:
— Светлейший герцог тебе всё разжуёт, — весь его вид показывал, что разъяснений больше ни черта не будет.
Мужчины крепко и верно дружат с логикой. Мнения отдельно взятых женщин не в счёт.
— Ну, хорошо, ребята, — логично воззвал Сидоркин. — Я могу представить, что вам нужен спец типа меня. Я смотрю иногда кино и знаю, что такое может быть. Но почему именно я? Разве на воле болтается мало годных рецидивистов?!
Хрыщ напыженно молчал, глядя в окно. Городской пейзаж уже давно сменился ровными рядами сосен, мчащихся мимо в тщетной попытке обогнать беглецов. Дорога была странно пустой. Даже навстречу тачке бежали лишь весенние выбоины и облака. Райская скукотища, которую Порось решил разбавить адским откровением:
— Санёк, друг мой… Маза в том, что ты родился в треклятый день. У тебя нужный возраст и образ никчемной житухи. А ещё имечко, как у Александра Борджиа.
— Кто такой? — с интересом спросил Сидоркин. — Один из ваших авторитетов?
— Скорей, из ваших, — вдруг хохотнул Хрыщ. — Римский Папа. Продал душу. Жил в пятнадцатом веке.
Не давая ворику опомниться, Порось дополнил с благоговением:
— Ну и ещё, Саня… Ты выше Иисуса ростом, на два дюйма и три его четверти!
— Сам понимаешь, это очень важно, — подмигнул Хрыщ, вновь оборачиваясь к вору.
Сидоркин слегка подхренел, и даже не стал этого скрывать. Лишь вымолвил настороженно:
— Что за Иисус?!
— Мля, Саня, ну ты вообще тёмный, — с превосходством сказал Пороська. — Иисус Христос, конечно. Сын Божий.
Карманник выматерился под нос, и иронично захлопал в ладоши:
— Ой, а вы знаете рост Христа? Поразительно! Браво! — Он не удержался и свистнул, сунув в рот два пальца. — Ну-ну, и когда же вы с ним замутили дружбу?