— А-ха-ха! — заржал воин Сатаны на всю крестовую.
Доктор вздернул пальцы в жесте «Fuck», зарычал сквозь истерический смех, и тяжело побежал на юг, к пятиэтажке… Навстречу, из двора, выехала машинка.
— Стоооой!
Иномарка резко встала в метре от доктора.
— Ты придурок! — яростно крикнул невзрачный шофер, выскакивая из салона.
Бутербродов бросился водителю в ноги. Обхватил за бедра, крикнул в томлении:
— Шеф, довези до Центра, и я тебе отлично заплачу!
***
Продавщица Даша дремала, склонив русокосую голову к прилавку. Охранник дрых в паре метров, расположив сухое тело на ящиках с консервами. Шёл седьмой час утра — то время, когда гуляки уже обнимаются с Морфеем, а работяги только-только продрали глаза. Ещё часик можно сладко покемарить, персонал спит — служба идёт, первое правило наёмных работников… особо в мелких провинциальных магазинчиках, коим и являлся мини-ритейлер «Продукты от Зины».
— Эй, дамочка, дайте мне мороженое за сорок рублей! — ворвался в полусон Даши нахальный голос. Бутербродов выплясывал у прилавка: в глазах тревога, по телу нервный колотун, а в руках неразменный рубль.
Если ум не убавляется, то не прибавляется точно. Впрочем, нарушители спокойствия продавцов живут по своим законам дебилов. Даша, зевая, подала пломбир.
— Сорок рублей.
Взяла неразменный рубль… нахмурилась… повертела в мозолистых ручках.
— Что за хрень, — бросила бумажку назад. Бутербродов чуть не расплакался, больше от обиды, чем от страха.
— Доллары не принимаем, — далее заявила Даша. — Здесь не обменник, если что.
Отсутствие доказательств виновности — еще не доказательство невиновности. Андрюха мучительно соображал, что делать. Так и не сообразил.
— Эй, парень, если хочешь поменять, то обмен за углом, — вмешался в разговор охранник, поднимаясь с ночного ложа. Подковылял к прилавку, взял в руки неразменный рубль. Рассмотрел:
— Новенький грин, будто тока из-под станка, — протянул он мечтательно. И добавил грустно: — Правда, курс в нашем обмене не очень… Но… другого тут нет.
— А… по… нял, — прошептал любитель мороженого. Он выдернул из кармана сторублевку, бросил на прилавок и быстренько ускакал.
— Мужчина, мороженое… — Даша призывно глядела вслед. — Сдача…
***
Ещё через пару часиков доктор вышел из банка «Около — Питерский капитал». В руках кейс, где лежали десять его годовых зарплат в форме наличных иностранных денег.
— Да здравствует неразменный рубль! — ликующе заорал Андрюха на всю улицу. — Спасибо старому хрычу!
На богача никто не обратил внимания. Да и обращать было некому, в десять утра улочки провинции совсем немноголюдны… Однако, какой-то длинный субъект в пенсне и в шляпе, всё же проходил мимо, и шарахнулся от крика. Испуганно повёл меланхоличным носом.
— Жизнь начинается! — в эйфории крикнул доктор прямо ему в лицо. — Первым делом приобрету чёрный лимузин!
17. Куплю Африку. Дорого
Чёрный лимузин выехал с огороженной территории. В её глубине — масса белых зданий, а на автоматических воротах табличка:
ЧАСТНАЯ КЛИНИКА
по женским болезням
Доктор БУТЕРБРОДОВ А. В.
г. Санкт-Петербург
Сентябрьское солнце хмуро улыбалось лесу, окружавшему загородную резиденцию. Лимузин рванул по асфальту.
***
Спустя пятьдесят минут чёрный лимузин остановился у высокого крыльца банка «Питерский капитал». Невский проспект, где-то в районе «Елисеевского». Водитель Михаил чмокнул задней дверцей, и на тротуар ступил Бутербродов. Деловой костюм на слегка раздавшейся талии, снобская бородка, заматеревший взгляд. За два года доктор изрядно изменился. Впрочем, в банке его знали только таким.
— Добрый день, Андрей Васильевич, — улыбнулась симпатичная секретарша, в начальственной приёмной.
— Привет, Мариша, — подмигнул врач, и без стука вошёл в кабинет главного.
Даже в раю есть деньги, потому что только они делают по-настоящему свободным! Чем больше у тебя сумма — тем круче тебя принимают. На небе Бог, а на земле Его зам по финансовым вопросам — банкир… Вице-президент встретил Андрюху как сына: поступательно изобразил умиление, предложил выпить и трахнуть Маришу, порекомендовал «нужного человека» в аппарате губернаторши, обнял/поцеловал и посадил в мягкое кресло.
Бутербродов чинно прошёл все указанные этапы преклонения, и без прелюдий приступил к делу: