— Кххх… — послышалось кряхтенье. У книжки отросли толстенькие ручки и ножки. Она отжалась на пальцах, вскочила, и подобно заядлому бегуну, припустила по комнате.
Книга миновала кабинет, быстренько одолела гостиную с круглым столом посредине, и оказалась в прихожей. Как гимнаст со стажем, вскарабкалась на полку для обуви (на ней — пакет с тесемочными ручками). И прислушалась!
— Стук… тук… тук… — топали чьи-то ботинки 45 размера, по крылечку. Распахнутая дверь явила Бутербродова. Книжка тут же скользнула в пакет, и прикорнула там, тихо посапывая. Андрей Васильевич не спеша взял пакет, достал синюю ветровку… Чуть постоял и размыслил вслух:
— Даст или не даст? — заморачиваться, впрочем, не стал.
Небрежно бросил пустой пакет назад. С сухим треском он опустился на полку, тесемочные ручки заколыхались.
— Слышь, полегче с нежной девушкой! — услышал врач истеричный женский крик. Книжку основательно ударило о полку. Она охнула, проорала гневную фразу и… испуганно зажала ротик рукой.
Андрей Васильевич повел в недоумении головой кругом… потёр висок. И ушел прочь.
Книжка выдохнула и зло сплюнула. Потом легла на дне пакета, закинув ножку на ножку. Подперла толстой ручкой щёку.
***
— Не дала, — констатировал Андрей Васильевич. Как-то поневоле это произнеслось вслух.
— Секс без любви — деньги на ветер, — улыбнулась Маргарита, уже не так сухо, как днём.
Парочка находилась во дворе особняка Барина, рядышком, держась за ручки. Смеркалось. Почти все гости разъехались. Изрядно пьяненький Халюкин пытался сесть за руль своей машинки, открывая капот. Жена методичными толчками отговаривала его от сего действия. Барин чуть свысока, со ступенек, иронично наблюдал сценку.
— Рит, может, поедем ко мне? — сжал сильнее девичью руку Андрей Васильевич.
— Надежды юношей питают, — отозвалась девушка, чуть отстраняясь.
Одиночество — это когда тебя некому забрать из морга. Всё остальное временные трудности. Кому как не медику это не знать… Доктор кисло улыбнулся. Окей, если гора не идет к Магомету, то это трудности совсем не Магомета…
— Я не расстраиваюсь, что был сегодня послан, — весело сообщил Андрей Васильевич. — Даже рад. Честно-распречестно!
— Почему!? — искренне поразилась девушка.
— Дамы, прыгающие в койку в первый день знакомства, не в моём вкусе! — пафосно соврал доктор.
— А если у такой дамы любовь? С первого взгляда? — огорошила Маргарита.
— Это признание? — хищно осклабился Андрей Васильевич.
— Не-а. Пища для размышлений. Нельзя ведь каждую ситуацию оценивать одним принципом.
Девушка, знающая слово «принцип» — это интересная особа, а девушка, живущая по принципам — это уже почти жена. Потенциально.
— Кота покажу! Кысю! — воззвал Бутербродов.
Сей возглас был прерван появлением Ириши. Она только что спустилась с крылечка.
— Андрюх, держи свою сумку! — подала пакет с тесемочными ручками.
— Оставь, он пуст, — отказался доктор.
— Уже нет. Я Кысе кое-что положила.
Пакет ответил благодарным, еле слышным, книжным писком. Но такого рода аккорды человек не слышит. Если бы было наоборот, то мир был бы совсем другим…
Доктор не смог отказать Кысе и пакетик взял. Поблагодарил всех присутствующих за чудный вечер. Пообещал позвонить Рите. Затолкал очкарика на заднее сиденье его машинки, сам сел за руль. И уехал прочь.
5. Побег кота
Андрей Васильевич отвез очкарика с женой, и на такси добрался до своего дома. Было совсем темно. Полнолуние вот-вот наступало, но в данный вечер луна спряталась за облаками. В окне горел свет.
— Кто бы сомневался, — иронично усмехнулся доктор. — Хорошо, что Рита не поехала ко мне.
Он открыл калитку и взбежал на крылечко. Дверь отворилась перед его носом. Тут же! На пороге, в ореоле электрического света, стояла долговязая фигурка с косичками. Сквозь тонкую ткань сарафана аппетитно выпирали соски. Лифчиков Юлька не носила. Как ни странно. Соски почти уперлись доктору в лицо.
— Привееет! — доктор вдохнул запах юных свежих грудок, что чуть не ткнулись ему в нос.
— Проходите, Андрей Васильевич, — соседка чуть посторонилась.