- Назови свое имя и дело, по которому ты явилась в Зентильскую Твердыню, - скомандовал старший охранник. Из открытых ворот до нее донесся едкий запах горящего торфа и негромкий шум просыпающегося города. - И покажи монеты, чтобы мы знали, что ты можешь оплатить пошлину.
Несколько нищих показались из закоулков, но вид у них был слишком упитанный для бедняков. Руха достала из складок одежды маленький кошелек и позвенела им, демонстрируя, что он полон.
- Я ищу вора, - сказала она, доставая две серебряные монеты. - Вы случайно его не видели?
Охранники выхватили по монете, но даже не подумали разомкнуть алебарды.
- В Зентильской Твердыне много воров,- заметил старший.
- Я говорю о толстом коротышке с тараканьими глазами. Если вы видели его лошадь, то наверняка запомнили. Она питается, как хищник, и выдувает черный пар.
Охранники переглянулись, а потом старший из них протянул ладонь:
- Может, и видели такого. Зачем он тебе понадобился?
- Он кое-что у меня украл. - Глупая женщина полагала, что у денег только одно применение - что-то на них покупать. Руха вложила в протянутую ладонь еще две серебряные монеты. - Мне хотелось бы удостовериться, что он за это наказан.
Охранник принял подачку с улыбкой:
- Если хочешь наказать его, то придется стать в очередь. - Одну монету он передал напарнику и снова протянул руку. - Возможно, я смогу положить конец твоим волнениям.
В этой ситуации любой мало-мальски разумный человек спрятал бы кошелек подальше и заявил бы этому шуту, что ему и так перепало достаточно, но ведьма тратила деньги Арфистов, а не собственные, и потому достала еще две монеты.
- Мне нужно другое. - Ведьма повертела монетами над ладонью охранника. - Я хочу отыскать этого вора. Уверена, он расспрашивал, где находится Физул Чембрюл.
Старший охранник нахмурился:
- Ты что, тоже из команды Кайриковых убийц?
- Еще чего! - Руха продолжала дразнить его монетами. - Но я должна поймать этого вора, прежде чем он найдет Физула Чембрюла.
- Ты опоздала. - Охранник выхватил из ее руки деньги и добавил: - Но не волнуйся: твой вор никуда не денется. За свое воровство он получит столько, что мало ему не покажется.
- Все равно, я хотела бы сама в этом убедиться,- Руха снова полезла в кошелек и на этот раз вытянула два золотых. - Сможешь устроить?
- За такие деньги я сам отвезу тебя на закорках! - Охранник потянулся к золоту. - Но придется подождать, пока я не сменюсь», и лучше бы тебе не оказаться поклонницей Кайрика!
46
Еще одна капля выпала из темноты и расплющилась о мою губу. Капли падали четырех видов. Эта, последняя, щипала. Она закатилась ко мне в нос, и я захотел чихнуть. Фыркнул и выдул ее из ноздри. Все равно чихнул. Восемьдесят шесть тысяч четыреста…
Еще одна капля выпала из темноты. Я так и не научился предугадывать, когда выпадет следующая. Эта капля обжигала. Она закатилась мне в нос, ошпарив нежную ноздрю. Я с фырканьем выдул ее. Жжение продолжалось, и я пожалел, что не могу чихнуть. Восемьдесят шесть… нет, восемьдесят четыре тысячи шестьсот четвертая… или уже пятая?
Я подождал, пока упадет следующая капля. Так и не научился угадывать, с каким промежутком они падают. Иногда они обжигали, иногда замораживали, иногда вообще не капали. Я попытался поначалу засечь время по ударам сердца, но Кайриково сердце на самом деле не билось. Оно вскипало и шипело без всякого ритма. Мне стало интересно, как я буду ощущать собственное сердце, когда получу его обратно. А вдруг мне не захочется…
Еще одна капля разбилась о губу. Закатилась мне в нос и успокоила воспаленную кожу. Я выдул ее наружу. С одной каплей легко справиться. Восемьдесят четыре тысячи шестьдесят четвертая.
Следующая капля расплющилась о мою губу. Они падали без всякой очередности. Эта, последняя, щипала.
Она закатилась ко мне в нос, и я захотел чихнуть. Фыркнул и выдул ее из ноздри. Я подсчитывал капли, чтобы не потерять счет времени, считал секунды и дни, чтобы знать, сколько еще мне осталось… восемь тысяч шестьдесят четвертая и… сотая?
Я закричал.
Чуть не подавился тряпкой во рту; понятно, почему это называется кляпом.
Я ждал, что сейчас о губу разобьется следующая капля. Пытался вспомнить, какой счет - восемь тысяч сто шестьдесят четыре, или восемь тысяч шестьсот четыре, или…
- Малик! Ты все еще здесь? - Из тьмы до меня докатился голос Физула, и я чуть не ослеп от мигающего пламени факела. Верховный Тиран расхохотался. - Ну конечно, ты здесь! Где еще тебе быть?
Следующая капля разбилась о губу. Сколько же прошло времени? Это была холодная капля. Она закатилась в нос и защекотала перегородку. Я с фырканьем выдул ее. Может, суд над Кайриком уже начался? Одна капля каждые две секунды даст тридцать капель в минуту. Триста каждые десять минут - почти две тысячи каждый час. Восемьдесят шесть тысяч четыреста первая… или уже вторая?
Я открыл глаза и увидел над собой два расплывчатых силуэта. Один человек завернул краник, а второй ослабил ремешок, удерживающий на месте кляп. О губу разбилась последняя капля. Она закатилась в нос, я выдул ее и выплюнул тряпку изо рта.
- Да будут тысячу раз благословенны твои дети!
Физул хмыкнул:
- Тира, я же говорил, что капельная пытка смягчит его язык.
Верховный Тиран промокнул насухо мое лицо. Он использовал мягкую ткань, чтобы не содрать засохшие корки на лице. Я отбросил всякую мысль о том, чтобы попытаться снова его разозлить; во-первых, он очень по-доброму ко мне отнесся, а во-вторых, я опасался, как бы он снова не открыл краник.
Физул вытер насухо стол вокруг моей головы, после чего выжал тряпку и осторожно прикрыл ею мои интимные части. Хотя я уже почти не помнил, что лежу на столе совсем голый, я счел этот жест за великое благо.
- Благодарю тебя.
Физул улыбнулся;
- Ты можешь отблагодарить меня, Малик, сделав первый шаг. Скажи мне, кто тебя прислал.
Я молчал; если бы я только открыл рот, сразу выложил бы всю правду, и тогда я уже не смог бы спасти Единственного.
- Давай, Малик. - Физул кивнул Тире, и она начала расстегивать ремни. - Прежде чем открыть тебе правду, я должен удостовериться, что ты готов.
- В самом деле? - Я задохнулся от счастья. - Ты прочтешь мне книгу… а мне лишь и нужно, что сказать, кто меня прислал? Только и всего?
Губы Физула растянулись, обнажив ряд ровных белых зубов, но это была не улыбка, а скорее шакалий оскал.
- Только и всего.
Тира закончила расстегивать ремни. Я сел, испытывая благодарность за тряпку, покрывающую теперь мои чресла. Когда Физул откроет местонахождение «Истинного жизнеописания», мне предстоит украсть книгу и удрать, хотя как это мне удастся, я не знал. Впрочем, меня больше беспокоило другое: каким образом заставить Единственного прочесть ее страницы. Тем не менее, долгая служба Единственному научила меня по крайней мере одному - слепо бросаться вперед, ни о чем не думая.
Я кивнул Физулу:
- Ладно. Я скажу тебе, кто меня прислал, но больше ничего говорить не буду. - Последнее я добавил ради собственной пользы, надеясь, что эти слова помешают чарам Мистры заставить меня открыть больше, чем требовалось. - Меня никто не присылал. Я пришел по собственной воле.
- Лжец! - Тира ударила меня по лицу и сорвала с меня тряпку. - Тебе нечего от нас скрывать. Я собственными глазами видела, что к тебе приходил Кайрик!
Я, не обращая на нее внимания, повернулся к Физулу:
- Он велел мне отыскать «Кайринишад». Но этой книги у тебя нет. Я знаю это точно, поэтому бессмысленно было бы пытаться отыскать ее здесь. Я сказал тебе правду о том, кто прислал меня, и теперь ты должен прочесть мне правду о Единственном.
- Малик, что же нам с тобой делать? - Физул уцепился за мои наручники и сдернул меня со стола, после чего потащил к угрёвой ванне. - Ты считаешь, что мне можно лгать?