"Кабинет" по-прежнему был погружён в сумрак, а сам Дин встретил его в довольно интересной позиции. Он стоял на деревянном помосте у стойки с микрофоном и орал в него самым истошным образом, но с довольно равнодушным выражением лица. Сперва Дин кричал звук "а-а", затем с той же энергией на другой ноте пробовал "э-э", потом снова "а-а". На сцене за его спиной копошилось десятка два игрушечных роботов, размером с Мотю, который был здесь же. Роботы стояли и висели на стульях и играли на музыкальных инструментах самого древнего вида, половину из которых Элеш не смог опознать. На больших инструментах они играли по двое и по трое и не сказать чтобы идеально попадали в тон и темп. Музыка лилась простая, на двух аккордах, но вполне омерзительная. Впрочем, Дина всё устраивало. Издав еще несколько воплей, он отошел от микрофона и сделал условный жест, по которому Мотя, бросив из лап что-то струнное, выбежал перед оркестром и подпрыгнул несколько раз, переворачиваясь в воздухе. Оркестр не сразу, но замолк. Вообще, сценка была уморительной — Элеш не сдержался от улыбки и хрюкающего звука, глядя на нее. Кажется, Дин скромничал, утверждая, что никого ни разу не рассмешил, и значит был из того сорта комедиантов, что держат серьезное, непонимающее лицо, когда все вокруг валятся от хохота.
Господин дэ Дон с задумчивым видом спустился со сцены и указал гостю в сторону стола и тех двух стульев рядом с "троном". Они сели.
— Сочиняю гимн, — сказал Дин, указывая на помост, с которого спрыгивали игрушки и расползались по темным углам, подгоняемые суетливым Мотей.
— Гимн чего? — спросил Элеш.
— Свой личный. Давно мечтал, пора уже. Застрял на второй строчке.
Элеш не знал, что на это сказать, и старался не очень широко улыбаться.
— Есть дело, — начал Дин. — Не знаю, покажется трудным или ерундой… Вы кажется выпили?
— Да, — сознался Элеш.
— Но, думаю, это даже к лучшему. Хочу отправить вас за город, где-то через час-полтора.
— Я готов.
— Но в компании одного человека. Михель Тайвахо, турист из Южной Америки. Кажется, из северной Южной Америки, точно не скажу, но знаю, что там очень тепло.
— Кто он?
— Это знать не обязательно, я и сам не знаю, как раз и хотел бы узнать. Езжайте с ним, слушайте хорошенько, запоминайте. Возьмите с собой что-нибудь отрезвляющее, да возьмите и вина, кстати. Я не уверен, но кажется ему можно пить. По возможности установите доброжелательный контакт, якобы встретились невзначай, уютное общение в дороге, легкая беседа.
— Под какой легендой я еду? — спросил Элеш.
— На ваш вкус, но без большого вранья. Можете прямо говорить правду, за исключением связи с фондом. Например, вы сами южанин, давно здесь живете и едете смотреть Железную Маму, а то ни разу не видели.
— Я как раз не видел.
— Вот, отлично!
Элешу пришла в голову хорошая мысль:
— Допустим, мне старая подруга передала сувенир с наказом закопать возле Мамы, — сказал он.
— О, замечательно! Элеш, вы хорошо соображаете. Чудная легенда! Мол, вам напомнили детство, вернули старую, но ценную вам безделушку, накатила ностальгия, вы немного выпили и спонтанно поехали к Железной Маме: и посмотреть древность, и закопать у древности секрет. Чудесно!
— Какова моя настоящая цель?
Дин отъехал на стуле влево, открыл ящик стола, посмотрел на что-то внутри, не доставая наружу, снова закрыл ящик и вернулся к Элешу.
— Настоящая цель — убедить Михеля остаться в Солертии. Невзначай, издалека, боже упаси навязываться и тем более отпугивать. Тихо так, фоном дать понять, что Солертия — город городов, центр мира, и ехать мимо нее куда-то дальше — это упускать большие возможности. Мол, надо остаться здесь, потому что всё здесь, а будет еще лучше.
Сказав это, Дин посмотрел так, что Элеш понял: можно подать туристу новость о множителе именно как достоверную новость, а не как слух.
— Надеюсь на вас. Езжайте через Мамины ворота. Если нашего туриста там не окажется, то всё равно прогуляйтесь наружу, — сказал Дин. — Забыл спросить: вы хоть раз были снаружи?
— Я был и далеко снаружи, — напомнил Элеш и показал головой в сторону стола.
— Ах, да, Северный полюс! — вспомнил Дин. — Простите! В общем, езжайте. Венна проводит до ворот, возьмет всё необходимое и покажет Михеля. Только не берите ее наружу, ей нельзя. Завтра увидимся, я надеюсь. Если вам будет тяжело, то оставайтесь дома, отдыхайте, только отправьте мне короткий отчет не позже трех часов дня. До свидания!
Элеш попрощался и вышел. В коридоре ждала Венна, готовая работать. В руках у нее был черный футляр, а на лице ни тени сомнения, за кого надо рыть землю — они без слов поняли друг друга. В футляре было редкое вино откуда-то из Европы и отрезвин. Они быстро доехали до Маминых ворот и по дороге успели обсудить план действий. Договорились, что Элеш будет отыгрывать чуть более пьяного, чем был на самом деле, и перед пограничниками будет настаивать, чтобы Венна ехала с ним. Она же, в свою очередь, будет уговаривать его отложить поездку и успокаивать. Они пропустят один маршрутный вездеход, Элеш попробует нанять срочный, но станет ругаться, что очень дорого, и предложит Михелю взять вездеход на двоих. Что-то, наверно, придется сымпровизировать, тем более если их турист не решится ехать срочным вездеходом, и они дополнительно договорились об условных жестах. Было бы идеально, если бы Михель сам напросился к ним.