— Простите, что испортил вам впечатление.
— Прощаю, чего уж. Денёк конечно! — и он снова приложился к бутылке, прикидывая: завалил он задание Дина или нет?
Когда приехали, Михеля прямо из вездехода сдали на руки докторам, Элеша не выпустили в зал, а повели наверх в кабинет дежурного.
— Господин Маслов, официально предупреждаю вас, что вы обязаны сохранить в тайне то, что увидели у Мамы, — сказал ему дежурный под запись. — Сами понимаете: если прыгуны будут знать про сетки, то начнут искать другие места. Пусть прыгают где прыгают, пусть живут, а мы их тоже предупредим о неразглашении.
— Я понимаю. Что будет с Михелем? — спросил Элеш.
— Он турист, слава богу. Значит отлежится — и выдворим из Солертии. Пусть прыгает где-то в другом месте… Простите. Итак, вы всё поняли?
— Да.
— Не смею задерживать!
Элеш покинул кабинет и вышел в пустой зал. Про Венну он совсем забыл, но она ждала его, хотя было уже за полночь, и ее смена должна была закончиться. Венна стояла у стойки регистрации и во что-то играла на планшете с другой вторицей. Они быстро по очереди делали ходы и не заметили его, пока он не подошел совсем близко.
— Венна, это вы? Которая… в смысле вы, которая из Красноярска? — Элеш путался в словах.
— Да-да, это я, — ответила она и отвела его в сторону. — На вас лица нет.
— Даже не спрашивайте!
Она отвела его в комнату, помогла переодеться, несколько раз спросила что произошло, но он только отмахивался.
— Всё, Венна, всё. Спасибо! Простите, что задержал. Идите домой. Я тоже пойду. До завтра!
— До завтра! — сказала Венна, улыбаясь и глядя на него с безмерной теплотой.
— Как вы вернетесь? Вы поедете в музей?
— Нет, спущусь в подвал и сменюсь. Другой оператор доедет.
— Сядете глядеть протесты с Женей?
— Нет, это позже. Сначала погуляю, зайду в ресторан.
— У вас там красиво в Красноярске?
— Очень красиво! Набережная прямо под окнами. Ночь, тепло, всё в огнях, Енисей шумит.
Элеш глубоко вздохнул:
— Всё, идите уже. И я пойду. До завтра!
Венна ушла. Элеш допил бутылку, вышел из вокзала, взял такси и поехал домой. Ночные огни Солертии напомнили ему Москву его юности, и, глядя как они проплывают мимо, он думал, что готов ехать так бесконечно. Проехав полпути, Элеш открыл планшет и посмотрел сообщения.
— Да чтоб тебя! — воскликнул он.
"Господин Маслов! Мы, внутренняя судейская коллегия в составе пяти анонимных судей, все граждане России и урожденные жители Солертии, приглашаем вас на беседу в удобное вам время. Эта беседа носит неофициальный и необязательный характер, вы можете отказаться или игнорировать ее без каких бы то ни было последствий".
В разных городах по-разному, но ко внутренним судьям Солертии бегут сразу и вприпрыжку, а тут аж коллегия из пяти человек! "Раз уж такой день, значит такой день", — подумал Элеш, одуревший от свалившихся нынче событий, и поехал в суд, благо он был по дороге. Он ехал и ошалело улыбался, пытаясь вспомнить, когда у него было что-то похожее. Он уже сомневался, что всё это происходит с ним, и на миг усомнился: не спит ли он? Вот сейчас он проснется от дурного сна и сам не поверит — будет ходить целый день, встряхивать головой и смеяться.
На входе его проверила охрана.
— Это что-то ценное? — спросил охранник, осматривая темный осколок бутылки и потрепанный фантик от конфеты, лежащие на развернутом платке.
Элеш не знал что ответить и по лицу охранника увидел, что тот что-то смутно припомнил из своих детских лет.
— С этим нельзя, сударь, — сказал он, пытаясь напустить имперской угрюмости на непроизвольно растягивающееся от улыбки лицо.
— Я пойду выкину, — сказал Элеш. — Сейчас вернусь.
— И еще, сударь! Вы кажется пьяный? Не могу пустить в таком виде. Приведите себя в порядок или приходите в другой раз. Вам дать лекарство?
— У меня есть, спасибо, — отказался Элеш.
Он свернул в платок свое детское сокровище и вышел.
Была середина ночи, по улице бродили редкие парочки и пьянчужки. Элеш нашел лавочку потемнее, сел и принял отрезвин, стараясь не думать, что его ждет завтра: таких веселых качелей организму он не устраивал с юности. Секрет Элеш конечно не выкинул. Он подвинулся к краю лавочки, нагнулся, раскопал в газоне ямку, расправил и положил туда фантик, потом накрыл его осколком, вдавил пальцем покрепче и закидал землей.
— Всё, Маша-Наташа, привет-секрет! — произнес он только что выдуманное заклинание.
Через несколько минут, когда он ощутил себя достаточно трезвым предстать пред лице внутреннего правосудия, он пошел обратно. Судейский чиновник с недовольным лицом провел его на второй этаж и оставил одного в маленьком темном кабинете без окон, где не было ничего, кроме двух стульев напротив друг друга и четырех слабых светильников по углам. Элеш сел и стал ждать. С момента переезда в Солертию он был здесь три раза, и все три раза ему только повышали внутренний рейтинг. Могли ли сегодняшние события, особенно у Железной Мамы, повлиять на судей? "Наверно нет, — решил Элеш. — Не так же быстро".