Все уходят.
ЯВДЕИИЕ XI
К е р у б и н о, Ф и г а р о, Б а з и л ь. Все расходятся; в это время Фигаро останавливает Kерубино и Базиля и возвращается с ними на сцену.
Ф и г а р о. Ну, братцы, обряд установлен, прямым его следствием должен явиться мой вечерний праздник. Нам только нужно хорошенько обо всем уговориться: не будем брать примера с тех актеров, которые из рук вон скверно играют, как раз когда критика особенно против них настроена. К тому же мы играем только один раз: завтра уже дела не поправить. Поэтому сегодня мы должны знать наши роли назубок. Б а з и л ь (лукаво). Моя роль труднее, чем ты думаешь. Ф и г а р о (незаметно для Базиля делает вид, что колотит его). Зато ты не знаешь, какая награда тебя ожидает. К е р у б и н о. Друг мой, ты забыл, что я уезжаю. Ф и г а р о. А тебе очень бы хотелось остаться? К е р у б и н о. Конечно! Еще бы! Ф и г а р о. Нужно ухитриться. Никакого шума при твоем отъезде. Дорожный плащ через плечо, при всех уложи свои вещи, и чтоб все видели твоего коня у ограды, затем галопом на ферму -и задворками, пешком, обратно. Его сиятельство будет думать, что ты уехал. Смотри только, не попадайся ему на глаза, а после свадьбы я берусь умилостивить его. К е р у б и н о. А Фаншетта не знает своей роли! Б а з и л ь. Да ведь вы целую неделю вертелись около нее, чему же вы ее, черт возьми, учили? Ф и г а р о. Тебе сегодня нечего делать, так вот, будь любезен, дай ей урок. Б а з и л ь. Осторожней, молодой человек, осторожней! Отец Фаншетты не в восторге от ваших занятий: он уже задал ей взбучку. Не делом вы с ней занимаетесь. Керубино, Керубино, наплачется она из-за вас! Повадился кувшин по воду ходить... Ф и г а р о. Ну, теперь пойдет дурак сыпать пословицами столетней давности! Так что же, ученый сухарь, говорит дальше народная мудрость? Повадился кувшин по воду ходишь, там ему и... Б а з и л ь. Полным быть. Ф и г а р о (уходя). А ведь не глупо, ей-ей, неглупо!
* ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ *
Сцена представляет роскошную спальню; в алькове, на возвышении большая кровать. В третьей кулисе, направо, входная дверь; налево, в первой кулисе, дверь в туалетную комнату графини. Прямо дверь на женскую половину. Сбоку окно.
ЯВЛЕНИЕ I
С ю з а н н а и г р а ф и н я входят в дверь направо.
Г р а ф и н я (опускаясь в глубокое кресло). Затвори дверь, Сюзанна, и все мне расскажи как можно обстоятельнее. С ю з а н н а. Я, сударыня, ничего от вас не утаю. Г р а ф и н я. Как, Сюзон, он хотел тебя обольстить? С ю з а н н а. Нет, что вы! Его сиятельство не станет разводить церемоний со служанкой: он хотел меня просто купить. Г р а ф и н я. И при этом присутствовал маленький паж? С ю з а н н а. То есть он прятался за креслом. Он приходил поговорить со мной, чтобы я вас умолила его простить. Г р а ф и н я. А почему же он не обратился прямо ко мне? Разве я могла бы отказать ему, Сюзон? С ю з а н н а. Я ему то же самое пыталась внушить, но тут пошли вздохи о том, как ему тяжело уезжать и особенно расставаться с вами: "Ах, Сюзон, как она благородна и прекрасна! Но как же она неприступна!" Г р а ф и н я. Разве у меня в самом деле, Сюзон, такой неприступный вид? Ведь я всегда оказывала ему покровительство. С ю з а н н а. Потом он увидал у меня в руках ленту от вашего чепчика, да как бросится на нее... Г р а ф и н я (улыбаясь). Мою ленту?.. Ребячество! С ю з а н н а. Я было хотела отнять, но ведь это же сущий лев, сударыня: глаза горят... "Ее можно отнять у меня только вместе с жизнью", -- сказал он, напрягая свой нежный и звонкий голосок. Г р а ф и н я (мечтательно). Ну, а дальше, Сюзон? С ю з а н н а. А дальше, сударыня, -- что прикажете делать с таким бесенком? Крестная само собой, а я, мол, и с другой не прочь полюбезничать. А так как он никогда не посмеет прикоснуться устами даже к краю вашего платья, то пристает с поцелуями ко мне. Г р а ф и н я (мечтательно). Оставим... оставим эти глупости... Итак, бедная моя Сюзанна, что же тебе в конце концов сказал мой муж? С ю з а н н а. Что если я буду упорствовать, он примет сторону Марселины. Г р а ф и н я (встает и начинает ходить по комнате, усиленно обмахиваясь веером). Он меня совсем не любит. С ю з а н н а. Почему же он вас так ревнует? Г р а ф и н я. Как и все мужья, милочка, -- только из самолюбия! Ах, я слишком горячо его любила! Мои ласки ему наскучили, и любовь моя стала ему несносна -- вот моя единственная вина перед ним. Однакож будь спокойна: чистосердечное твое признанье тебе не повредит, и ты будешь женою Фигаро. Только он один и может нам помочь. Он сюда придет? С ю з а н н а. Как скоро граф выедет на охоту. Г р а ф и н я (обмахиваясь веером). Отвори окно в сад. 3десь так душно!.. С ю з а н н а. Это вас бросило в жар от разговора и от хождения по комнате. (Отворяет окно.) Г р а ф и н я (после продолжительного молчания). Если б он так упорно меня не избегал... Нет, во всем виноваты мужчины! С ю з а н н а (у окна). А, вот как раз его сиятельство едет верхом через сад! С ним Педрильо и две... три... четыре борзых. Г р а ф и н я. У нас довольно времени впереди. (Садится.) Стучат, Сюзон! С ю з а н н а (бежит к двери, напевая). А, это мой Фигаро! А, это мой Фигаро!
ЯВЛЕНИЕ II
Ф и г а р о, С ю з а н н а, г р а ф и н я сидит.
С ю з а н н а. Иди скорей, дружок! Ее сиятельство сгорают от нетерпения!.. Ф и г а р о. А ты, моя маленькая Сюзанна? У ее сиятельства нет никаких оснований для тревоги. В сущности говоря, что произошло? Ничего особенного. Графу приглянулась вот эта девушка, он намерен сделать ее своей любовницей, -- все это вполне естественно. С ю з а н н а. Естественно? Ф и г а р о. Затем он дал мне место дипломатического курьера, а Сюзон назначил советником посольства. Это с его стороны весьма предусмотрительно. С ю з а н н а. Да перестанешь ты? Ф и г а р о. А так как Сюзанна, моя невеста, от этого назначения уклонилась, то он решил оказать поддержку Марселине, -- опять-таки что может быть проще этого? В отместку людям, которые расстраивают наши планы, спутать в свою очередь их карты, -- так поступают все я так надлежит поступить и нам. Ну, вот пока и все! Г р а ф и н я. Как вы можете, Фигаро, так легко относиться к замыслу, который всем нам сулит несчастье? Ф и г а р о. А почему вы так думаете, сударыня? С ю з а н н а. Чем бы посочувствовать нашему горю... Ф и г а р о. Вашим-то горем и заняты мои мысли, разве этого не достаточно? Итак, будем действовать с не меньшею последовательностью, чем его сиятельство; прежде всего умерим его аппетиты насчет нашей собственности, вселив в него подозрение, что и на его собственность посягают. Г р а ф и н я. Это хорошо сказано, но как это осуществить? Ф и г а р о. Это уже сделано, сударыня. Ложный донос на графиню... Г р а ф и н я. На меня? Вы с ума сошли. Ф и г а р о. Нет, пусть уж сойдет с ума его сиятельство. Г p а ф и н я. Такому ревнивцу! Ф и г а р о. Тем более. Чтобы такой человек, как он, был всецело у вас в руках, нужно лишь слегка взволновать ему кровь-- женщины умеют это делать изумительно! Вот он уже доведен до белого каления, тут сейчас, небольшая интрижка -- и делайте с ним, что хотите: в Гвадалквивир кинется не задумываясь. Я передал Базнлю через одного человека анонимную записку, в которой его сиятельство уведомляется, что некий поклонник будет сегодня во время бала искать свидания с вами. Г р а ф и н я. И вам не стыдно играть честью порядочной женщины? Ф и г а р о. Я почти ни с одной женщиной себе этого не позволю: боюсь попасть в точку. Г р а ф и н я. Благодарю за лестное мнение. Ф и г а р о. А разве вам не представляется заманчивым -устроить графу такой денек, чтобы он вместо приятного времяпрепровождения с моей женой вынужден был, проклиная все на свете, ходить по пятам за своею собственной? Он уже и сейчас сбит с толку. Помчаться за той? Выслеживать эту? Глядите, глядите: вон он, в расстройстве чувств, несется по полю и травит ни в чем неповинного зайца. Между тем час нашей свадьбы приближается с неумолимой быстротой, за это время никаких шагов против нас ему предпринять не удастся, а в присутствии графини он ни за что не отважится помешать нашему бракосочетанию. С ю з а н н а. Он -- нет, но умница Марселина отважится непременно. Ф и г а р о. Гм! Вот этого я действительно опасаюсь. Дай знать его сиятельству, что вечером ты выйдешь к нему в сад. С ю з а н н а. Вот ты на что рассчитываешь? Ф и г а р о. Ну, а как же! Поверьте мне, что люди, которые ничего ни из чего не желают сделать, ничего не достигают и ничего не стоят. Вот мое мнение. С ю з а н н а. Остроумно! Г р а ф и н я. Так же, как и его план. Вы отпустите ее на свидание к графу? Ф и г а р о. Ничуть не бывало: я кого-нибудь наряжу в платье Сюзанны. Графа мы застанем врасплох, и ускользнуть ему не удастся. С ю з а н н а. Кого же ты нарядишь? Ф и г а р о. Керубино. Г р а ф и н я. Он уехал. Ф и г а р о. Только не для меня. Предоставляете мне свободу действий? С ю з а н н а. Уж по части интриг на него смело можно положиться. Ф и г а р о. Две, три, четыре интриги за раз и пусть они сплетаются и переплетаются. Я рожден быть царедворцем. С ю з а н н а. Говорят, это такое трудное ремесло! Ф и г а р о. Получать, брать и просить -- в этих трех словах включена вся его тайна. Г р а ф и н я. Он до того уверен в успехе, что я тоже начинаю проникаться этой уверенностью. Ф и г а р о. Такова моя цель. С ю з а н н а. Значит, как же ты говоришь?.. Ф и г а р о. Говорю, что пока его сиятельство на охоте, я к вам пришлю Керубино: причешите его, приоденьте, я его спрячу, дам ему наставление, а там уж, ваше сиятельство, вы запляшете под мою дудку. (Уходит.)